Читать книгу "Люди сумрака - Кармаль Герцен"

Поэтому я готова на все, лишь бы дочка не повторила мою участь. Лори расплачивается за мою ошибку, за мое прошлое. И если его я исправить не в силах, то настоящее и будущее своей дочери обязана изменить.

ГЛАВА 7

Прошлое #1

Я проголодалась, соскучилась, а папы все не было. Я сидела на кровати, крепко прижав к себе Рича, и мысленно просила папу спуститься вниз, ко мне. Кричать боялась — он ведь сказал мне вести себя тихо.

Стала читать, но буквы расплывались от набегающих слез. Оказалось, быть сильной, когда тебя запирают в подвале, не так-то просто. В конце концов книгу я отложила и направилась в дальний конец помещения. Обследовала ванную, подпрыгнула, пытаясь дотянуться до сложенной лестницы. Слишком высоко, я даже кончиками пальцев не могла к ней прикоснуться. Со всех сторон обсмотрела подъемник. Немного повеселевшая, вернулась обратно — никакого монстра в подвале не было.

Но уверенность потускнела вместе с приходом ночи. Окружающий меня мирок не изменился, в нем по-прежнему царил полумрак. Но глаза слипались, тревога нарастала — за весь день папа так и не спустился вниз, и полумрак, совсем недавно казавшийся мне уютным, вдруг стал пугать.

Я лежала, до носа укрытая одеялом. Закрывала глаза, и тут же открывала вновь, потревоженная то ли шорохом, то ли отголоском звука. Долго вглядывалась в дальний конец подвала и, успокоенная, вновь опускала тяжелые веки. Так продолжалось до тех пор, пока я окончательно не сдалась цепким лапам сна.

Странно было просыпаться не от солнечных лучей, скользящих по лицу и норовящих заглянуть под веки, не от шума за окном или крика мамы. Даже будильник и тот не прозвенел — здесь его просто не было. Я проснулась все в том же полумраке, освещаемом лишь бра на стене и голой лампочкой на потолке. Поежилась от холода — во сне умудрилась скинуть с себя одеяло.

Я обула тапочки, прошлепала к лестнице и, задрав голову вверх, позвала:

— Папа!

Тишина. Интересно, меня вообще слышно на верхней половине дома? Вздохнув, я вернулась к кровати, вновь принялась за чтение. Меня отвлек странный шум, раздавшийся несколько минут спустя.

Монстр.

Это и впрямь было похоже на глухой рев затаившегося зверя. Но потом к реву присоединилось странное постукивание, и наступила тишина. Я медленно отложила книгу, медленно спустила ноги с кровати и осторожно направилась в ту сторону, откуда доносился звук.

Вернулась, схватила в руки самую тяжелую книгу. Подкралась к «сейфу» в стене. Открыла, держа наготове книгу и готовясь мгновенно нанести удар. И перевела дух. Смешно было бы, если бы я расколола надвое тарелки и чашки.

В подъемнике стоял поднос, на который мы обычно ставили чистую посуду — стекать. На нем — тарелка с гренками, яичница с подгоревшими ломтиками бекона, апельсиновый сок и маленькая шоколадка с орехами. Я смотрела на этот нехитрый завтрак и пыталась понять, отчего мне так тревожно. Удивительно, но поняла не сразу. Папа не принес мне завтрак сам, а предпочел просто спустить его вниз.

И я готова была поклясться, что раньше в нашем доме никакого подъемника не было. Значит, папа сделал его специально, вместе с кроватью, шкафом и со всем остальным. Он несколько месяцев готовился к тому, чтобы запереть меня здесь.

Ужас вцепился в меня своими ледяными пальцами. Сжал так, что я на секунду забыла, как дышать. На глаза опять навернулись слезы, и я упрямо тряхнула головой. Плакса, плакса. Если бы Ал был тут, он сказал бы именно это, насмешливо тыча в меня указательным пальцем. Наверное, его невидимое присутствие помогло мне. Я взяла поднос нетвердыми руками, донесла до прикроватной тумбочки. Жевала медленно и неохотно, но съела все до последней крошки, только батончик припрятала на потом, а поднос с грязными тарелками вернула на место.

И сидя на кровати, обескуражено глядя на закрепленную наверху лестницу, вдруг с холодной отчетливостью поняла: я здесь надолго.

Прошлое #2

На третий день после своего заточения я услышала наверху шум шагов и громкие голоса — грубоватые, мужские. Я затаилась внизу, даже дышать старалась тихо. Выжигатели. Те, кто хотят забрать меня от папочки, выжечь на груди клеймо, которое запечатает мой дар, и позволявший мне видеть все эти странные вещи. А что потом? Я не знала… но боялась узнать.

Я сидела тихо как мышка, пока и шаги, и голоса не затихли. Затем робко подошла к лестнице, поймав себя на том, что широко улыбаюсь. Все закончилось. Наконец все закончилось.

Я долго стояла на холодном полу в ожидании момента, когда распахнется люк и появится папа. Ведь Выжигатели ушли, нам больше нечего бояться.

Папа не появился. Ни тогда, ни несколько часов спустя. Моя улыбка давно поблекла, ноги в тонких носочках замерзли. Я забралась на кровать, зарылась в пуховое одеяло с головой, старательно пытаясь заснуть и надеясь, что меня разбудит папа.

Вот только голос, пробудивший меня ото сна, на папин был не похож ни капли. Тихий, девичий, немного робкий.

— Кармаль, — робко позвал он меня.

Поразительно, но этот голос я узнала в то же мгновение, как услышала, хотя с нашего расставания прошло почти два года.

Дарлин. Не знаю, как, но моя кукла попала сюда.

Я распахнула глаза, предвкушая увидеть шоколадные кудряшки и голубые глазищи, и тут же растерянно захлопала ресницами. Перед кроватью стояла девочка, по виду лет двенадцати-тринадцати. Высокая, худенькая, с распахнутыми карими глазами, черными волосами, доходящими до груди.

Я растерянно смотрела на незнакомку, невесть как появившуюся в подвале. Повернула голову, чтобы убедиться — лестница по-прежнему висела наверху, вне моей досягаемости. Тогда как эта девочка попала сюда? Я перевела на нее взгляд и тихо ахнула. Кожа незнакомки стремительно теряла краску. Тускнела, даже не бледнела — серела, словно выцветая. Я не понимала, что происходит, только лишь смотрела испуганно на девочку, словно сошедшую с черно-белого снимка. Сглотнула.

— Я тебя пугаю? — наклонив голову набок, спросила она. Спросила голосом Дарлин — таким знакомым, хоть и почти позабытым.

— Ты разговаривала со мной вместо Дарлин, — внезапно осенило меня.

— Конечно. Куклы ведь не умеют говорить, — серьезно ответила она. — И я пыталась сказать тебе, что меня зовут иначе, но ты не хотела слушать. Ты очень упрямая.

Я не могла понять, сказано это было с раздражением или восторгом? Но не это сейчас меня волновало.

— Кто ты? Я хочу сказать… откуда ты и как попала сюда?

— Меня зовут Лили-Белла. — Она вдруг замялась, опустила глаза в пол, словно не решаясь продолжить.

— Ты ведь мертвая, верно? — спросила я и быстрым движением облизнула враз пересохшие губы.

Девочка с необычным именем подняла на меня взгляд. В нем я прочитала облегчение.