Читать книгу "По темной стороне - Купава Огинская"

И вот там, стоя на головокружительной высоте, отмораживая себе все, что только можно, и глядя на затянутые туманом леса, раскинувшиеся далеко внизу, я, наконец-то, поняла, что с меня хватит.

Болота Аггел — как с нежностью называл их Раяр — чуть меня не утопили, хотя я честно старалась не отходить далеко от хозяина этих жутких земель; Тарийские степи продули насквозь, а горы и вовсе чуть не заморозили.

Хищнику нравилось показывать мне всякие кошмарные места, они вызывали у меня сильные эмоции, которым эта темная сволочь была только рада.

И я, наконец-то, осознала, что больше так не хочу.

Было куда как лучше, когда Раяр и вовсе не замечал моего присутствия в своем доме. Словно бы он обо мне совсем забыл…

И за каким чертом я поперлась в ту проклятую ночь в библиотеку? Зачем я усложнила свою и без того нелегкую жизнь?

— Урррк, — к делу подключилась Дося, и меня в четыре лапы принялись выскребать из ванной.

— Не голодная я! — рявкнула раздраженно и искренне удивилась, когда мочалки перестали скрестись в дверь.

Оптимистичная мысль, что они сдались и позорно бежали, трагически скончалась, стоило только раздаться спокойному:

— Рад это слышать.

И вот, он рад, а я чувствую, что только что произошло нечто непоправимое…

— Появилось одно дело, — развивал, между тем, мысль мой кошмар, — я собирался пойти один, так как знаю насколько важен для людей своевременный прием пищи, но раз ты не голодна, то сможешь отправиться со мной.

— А сюда пришли… зачем? — спросила я, осматривая ванную. Зеркало, раковина, медная ванна на львиных лапах, стеклянный шкафчик полупустой, но симпатичный… унитаз тоже медный. Спрятаться негде, а выходить не хочется.

За дверью недолго помолчали, хищник осмысливал вопрос.

— Не знаю.

Я прямо чувствовала, как он сейчас равнодушно плечами пожал, стоя у двери и дожидаясь, когда я ее открою.

Не дождался.

Постучал так, что я вздрогнула и потребовал:

— Яна, выходи.

- ‎Яна сегодня не выйдет, — жалобно проблеяла я, — она наказана.

С той стороны шокировано молчали, даря мне лишние секунды спокойной жизни. Я отчаянно стремилась продлить прекрасное мгновение, потому и спросила:

— И что значит: вы знаете, как важен для людей прием пищи? Откуда?

- ‎Не хочу тебя расстраивать, если ты вдруг вообразила себя исключительной, — хмыкнул он, — но в те времена, когда над нами царила Изначальная Тьма, люди жили на этих землях.

— Вы ими питались, да? — это в той, беззаботной, жизни я была радостной оптимисткой, а попав в этот мир, стала законченной пессимисткой.

Пессимизм мой был вполне заслуженным, кстати. Отрицать ничего Раяр не стал, спокойно подтвердив, что они их не только ели, но и в качестве бесплатной рабочей силы использовали.

Такие полезные, такие вкусные ресурсы, даром что мрут как мухи.

И пока он об этом рассказывал, я все яснее осознавала, что в ванной очень уютно. Светло, тепло даже, а главное, тут нет всяких темных личностей.

— Ты собираешься выходить? — не выдержал Раяр, когда я уже окончательно решила, что хочу остаться здесь жить.

- ‎Нет.

- ‎Тьма мне свидетель, я пытался быть терпеливым, — печально и очень подозрительно вздохнул он, а в следующее мгновение ко мне в ванную начала заползать та самая тьма, которая свидетель.

Сначала я просто сидела, пораженно глядя на это дело, до последнего не веря в такую подставу, потом, когда черные щупальца подползли слишком близко, забралась в ванну.

— Еще не передумала? — спросил тот, который пытался.

Посмотрела на пол, укрытый черным подрагивающим ковром, и поняла, что теперь уже точно не выйду. И не только потому что не хочу, просто не могу. Не было во мне столько дури, чтобы добровольно ножками вот в эту вот черную гадость становиться.

Не дождавшись ответа, Раяр усилил натиск, тьма начала подниматься по двери, по стенам… по ванне.

Пугал, стало быть, но я-то знала, что мне ничего не будет, от вкусненьких так просто не избавляются, особенно, когда это единственный экземпляр на всю их темную землю… А с другой стороны, кто знает, что в его ненормальной голове за мутировавшие тараканы водятся?

— Я сильная, я смелая, я способна держать себя в руках, — шептала дрожащим голосом, нервно перебирая похолодевшими пальцами по медному краю ванны, тьма продолжала лезть в щель под дверью, и мужество мое быстро кончилось. Аккурат к тому моменту, как подрагивающие щупальца медленно перевалились через медный бортик, — к черту все, я неадекватная истеричка!

Обеспокоенное курлыканье мочалок перекрыл злорадный смех.

— Я все поняла! Я готова выйти!

- ‎Так бы сразу, — весело отозвались из спальни, и тьма всосалась обратно под дверь.

Выходила я медленно, тяжело, неохотно очень, смотря исключительно себе под ноги.

— Неадекватная истеричка, значит? — с улыбкой спросили у меня. Улыбка была стандартно-издевательская, фирменная гадская улыбка этой сволочи. Даже не улыбка, а так, облегченная версия ухмылки.

Ему было весело, а мне обидно.

— Бояться не буду, так и знайте, — я не совсем верила в то, что говорила, но определенно планировала сделать все, чтобы не доставлять больше удовольствие этому.

- ‎Как скажешь, — легко согласился Раяр, — твоя злость мне тоже очень нравится.

И меня снова разобрало на составляющие, чтобы собрать уже в совершенно незнакомом месте.

— Ненавижу… ненавижу… ненавижу эти чертовы перемещения, — бормотала я, закрыв глаза и крепко вцепившись к плечо хищника. Меня ощутимо шатало и даже немножко мутило, — ненавижу.

С трудом поборов недомогание, я медленно открыла глаза, чтобы понять, куда мы попали.

Это была площадь. Просторная, круглая, с установленным в центре фонтаном — огромное, страшное чудище с рыбьим хвостом и зубастой пастью, из которой щедрым потоком лилась вода. Здания вокруг были красивые, аккуратненькие, будто бы вымытые с мылом.

Особенно выделялось городское управление (на позолоченной табличке, висевшей на нем, прямо так и было написано), трехэтажное, прорезанное аркой высоких двухстворчатых дверей, с большими окнами, оно было непривычного (как мне казалось) для этих мест белого цвета, со вставками глубокого царственного багрянца.

А перед каменными ступенями, ведущими к управлению, рядом с мраморной чашей, очень тяжелой на вид, стоял бледный, худой парень, прижимая платок к порезанной ладони.

— Кто меня звал? — лениво поинтересовался мой кошмар. Хотя, если обратить внимание на взгляды, которые на него бросали жители города, небольшой кучкой столпившиеся у лестницы, Раяр был кошмаром всех своих земель.