Читать книгу "Лицо из снов - Линда Ховард"

Америка, наши дни.

Из кинотеатра Марли Кин вышла в половине двенадцатого ночи. Фильм, суматошная и легкомысленная комедия, неожиданно оказался неплохим. Несколько раз Марли даже рассмеялась вслух и вообще почувствовала прилив веселого настроения. Быстрым шагом направляясь к своей машине, она с любопытством посматривала по сторонам. В основном вокруг были такие же любители посещать по пятницам последние сеансы, и ей казалось, что по поведению она может определить, какой именно фильм они только что смотрели. Особого труда это не составляло: обнимающиеся и даже целующиеся на автостоянке парочки явно вышли из зала, где крутили любовную романтическую историю; стайка агрессивно настроенных подростков посмотрела последний триллер о восточных единоборствах; молодые, хорошо одетые деловые люди, жарко спорившие между собой, конечно же, обсуждали очередное подражание «Тельме и Луизе». Марли же не жалела о том, что остановила свой выбор именно на комедии.

Она ехала домой по залитой ярким электрическим светом автостраде, когда ей неожиданно пришла в голову мысль: «А ведь у меня давно уже не было так хорошо на душе! Несколько лет… Шесть, если быть совсем точной».

Марли вдруг осознала, что вот уже в течение нескольких последних месяцев в сердце ее царит покой. Размеренная жизнь здесь, в Орландо, так захватила ее, что она не отдавала себе в этом отчета. Все последнее время она прожила ровно и спокойно. Правду говорят: время — лучший лекарь, вот и она постепенно исцелилась. Как человек, которому была сделана ампутация: сначала он лишь пытается свыкнуться со своей потерей, приспособиться, а уж потом вновь начинает радоваться жизни. Правда, ее утрата была не из области анатомии, вообще чего-то физического, а на уровне сознания. И темными нескончаемыми ночами Марли молила только об одном: чтобы утраченный дар не возвращался к ней! И вот впервые за шесть лет наступил наконец момент, когда она перестала бояться, что видения вернутся, и полностью отдалась во власть течения своей новой, нормальной жизни.

Ей нравилось быть нормальной. Нравилось ходить в кино точно так же, как ходят все обычные люди. Нравилось сидеть в заполненном публикой зале. Все это было для нее внове. Несколько лет назад, когда Марли поняла, что уже может себе это позволить, она пристрастилась к кино, получая удовольствие от тех фильмов, которые она про себя называла «безопасными». Долгое время любые сцены насилия были совершенно невыносимы для нее, но за последние два года она укрепилась духом и теперь уже без содрогания способна была время от времени смотреть какой-нибудь триллер. Впрочем, она так и не полюбила этот жанр. Зато с удивлением обнаружила, что до сих пор не может смотреть фильмы «про любовь»— те, в которых есть «интимные» сцены, секс. Она-то думала, что труднее всего будет привыкнуть к насилию. Доктор Ивел любил говаривать, что в человеческой психике сам черт ногу сломит, и Марли теперь чувствовала, насколько он прав. В тот ужасный момент насилие нанесло ей разрушительную травму, а секс был всего лишь неприятен. Но в кино именно на любовных сценах она всегда зажмуривалась и открывала глаза, лишь, когда они заканчивались.

Выезжая с автострады на улицу с четырехполосным движением, она вынуждена была остановиться у светофора. Радио выдавало что-то развлекательное. Марли глубоко вздохнула и ощутила, как медленная музыка будто сливается с удивительной легкостью в сердце, как хорошо, как сладко на душе…

…Тускло блеснув, нож стремительно скользнул вниз. Раздался хлюпающий глухой звук удара… Лезвие вновь поднялось… С него капала кровь…

Марли инстинктивно отпрянула назад, словно пытаясь спрятаться от страшного кровавого видения, которое только что мелькнуло у нее перед глазами.

— Нет, — слабо простонала она, обращаясь к самой себе. Она слышала собственное прерывистое, надсадное дыхание. — Нет, — повторила Марли, хотя уже понимала, что протестовать бесполезно.

Она так сильно вцепилась руками в руль, что побелели костяшки пальцев, но это не помогло унять дрожь, которая началась в ногах и поднялась вверх по всему телу. Словно в тумане, она смотрела на свои трясущиеся руки. С каждой секундой судороги все усиливались.

…Черное, упоительное наслаждение. Торжество. Презрение…

Видение вновь ожило в ее сознании. Боже правый, это снова вернулось! Она-то думала, что навечно освободилась от этого ужаса, а на самом деле… Видение приближалось, угрожающе нарастало. По прошлому опыту Марли знала, что оно вот-вот поглотит ее всю. Чувствуя, как уже начинает нарушаться координация, она стала неловко выворачивать баранку, подавая машину вправо, чтобы та не загородила собой выезд с автострады. Марли едва не задела соседнюю машину, водитель которой дал предупредительный гудок. Этот звук — такой далекий и приглушенный — едва пробился в ее уже затуманенное сознание. В глазах поплыло, и она почти ничего не видела перед собой. Марли отчаянно вдавила педаль тормоза, — машина уткнулась в край тротуара, — повернула рычаг переключения передач, надеясь на то, что ей удалось освободить дорогу. В ту же секунду кошмарное видение нахлынуло с новой силой, словно прожектор маяка, который сначала лишь слепо скользнул мимо нее, а потом брызнул невыносимым светом прямо в лицо.

Руки ее бессильно упали с руля на колени. Марли замерла на своем сиденье, уставившись прямо перед собой немигающим неподвижным взглядом, окончательно погрузившись в себя.

Дыхание ее становилось все более шумным. В горле рождались хриплые стоны, но она их уже не слышала. Правая рука медленно поднялась с колен и сжалась в кулак, словно она в нем что-то зажала. Затем рука трижды резко обрушилась вниз, как будто нанося колющие удары. Рука опустилась, и Марли вновь замерла, будто окаменевшая статуя. Лицо ее было неподвижно, взгляд уперся во что-то невидимое, в глазах — пустота.

В чувство ее привели звуки извне. Кто-то сильно и настойчиво барабанил по стеклу дверцы. Едва придя в себя, Марли, предельно измученная и ничего не соображающая, попыталась вспомнить, кто она, где находится и что с ней происходит. В глаза бил какой-то неестественный голубоватый свет. Марли повернула растерянное, ничего не понимающее лицо к незнакомому мужчине, который, наклонившись, заглядывал в окно и стучал по нему чем-то серебристым. Она не понимала, кто он такой и что ему надо. Ничего не понимала. Ясно одно: незнакомец ломится в ее машину. Марли сильно испугалась.

Лишь спустя несколько мгновений блаженное чувство реальности вернулось к ней, и все встало на свои места. Серебристый предмет, которым этот человек стучал по стеклу дверцы, превратился в фонарь. В блестящей штуке, приколотой у него на груди, Марли узнала форменный значок. И сам этот человек с нахмуренным лицом и властным голосом, наконец, преобразился в самого обычного полицейского. Его патрульная машина с включенными фарами стояла рядом.

Кошмарные образы не покинули сознание и все еще казались пугающе реальными. Марли знала, что усилием воли должна отогнать их, иначе вообще не сможет пошевелиться. А ей ведь нужно взять себя в руки, так как уже чувствовалось приближение какой-то новой смутной опасности. Мысль о ней, как поплавок, танцевала где-то на поверхности сознания, но Марли все никак не могла за нее ухватиться и понять, что же это за опасность? Отчаянным усилием воли она стряхнула с себя туман замешательства и, собравшись с силами, опустила стекло дверцы. Организм был настолько измучен, что даже это далось ей не без труда. Изнеможение охватило ее всю, парализуя мышцы и превращая их в кашу.