Читать книгу "Пятый факультет - Настя Любимка"

Райан Валруа

Спина горела огнем. Боль сковывала движения, я цеплялся пальцами за сухую землю и все равно заставлял себя ползти вперед. Там Хейли и Велиар. Я нужен там, а не здесь, отброшенный волной неистового пламени. Ослепительно белый свет застиг врасплох — я не успел не то что произнести заклинание, призвав щит, даже голову опустить.

Что я знал о боли? До этого момента — ничего. Казалось, что я состою из одной только боли, что каждая клеточка моего тела пропитана ею. Лишь она безраздельно правила бал и давала понять, что я все-таки жив. Я блуждал по лабиринтам утомленного сознания, не видя и не слыша ничего, и растворялся в волнах боли, которая тугой пружиной выкручивала нутро. Я был потерян для всего и всех, я был кем-то и никем, и как ни пытался, не мог вынырнуть в реальность. Я умер? Нет же… не должен. Не могу.

Хейли! Я должен идти к ней!

— Тише! — усталый голос обрушился водопадом, став тем самым катализатором моего возвращения. — Ты почти сорвал голос.

— Тише, Райан. Тише, мое солнышко. Все будет хорошо.

Я жадно вслушивался в успокаивающие слова, стараясь поднять отяжелевшие веки, но так и не смог. Слышал шаги и где-то вдалеке шум прибоя.

— Молодец, полежи тихонечко.

— Мама?!

— Я здесь, дорогой. Я здесь.

У меня и секунды не было, чтобы подумать о том, каким образом я оказался у матери. Все мое существо рвалось к той единственной, что осталась без защиты. Я предпринял отчаянную попытку встать и…

— Нет! — яростный крик королевы слился с невообразимой болью, которая оглушила меня и лишила сознания.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смог открыть глаза и наконец увидеть окружающее пространство. Несколько раз до этого я выплывал из омута боли и беспамятства, все также силясь подняться, но неизменно проигрывал своему телу, испытывая все новые грани мучительных судорог. А сейчас с некоторым удивлением обнаружил себя привязанным к кровати и дернулся, но был остановлен.

— Пообещай мне, — мама заметила мое пробуждение, — пообещай мне, что ты не будешь пытаться встать, Райан!

Я не мог дать такого обещания, но и подниматься не спешил. Что-то было не так, совсем не так.

— Каждый раз, когда ты пытаешься это сделать, тебя будто рвут на части изнутри. Раны не успевают закрываться, ты делаешь лишь хуже, и я боюсь, что у меня не хватит сил на твою очередную агонию. Райан, я едва тебя вытащила! Услышь меня!

— Развяжи, — прохрипел я и тут же поморщился — к горлу словно раскаленным клинком прикоснулись. — Я не уйду… сейчас.

— Ты не привязан, — прошептала мама и нагнулась ко мне. — На тебе нет ничего, кроме простыни.

— Но…

— Я не знаю, что происходит, сынок, и что тебя сдерживает, — печально призналась мама. — Я не знаю, потому что твое тело цело, но тебе что-то мешает, и я подумала бы на печать, от которой и идут твои страшные раны, да только у нее другой спектр действий…

Я шокированно смотрел на изможденную мать, которая вглядывалась в мое лицо, будто желая найти в нем ответ. Что, если тот ритуал не призывал души богов в наш мир, а превращал в мраморные камни?! Если я не привязан и мой организм справился с той магической мощью, то почему я не чувствую своего тела и не могу пошевелить даже пальцем?! Неужели я пошел по пути превращения в статую, как это произошло с Эльхором? Почему? Если ритуал проводила Хейли…

— Хочешь пить? — обтирая мой лоб мокрым полотенцем, спросила мама.

— Да.

— У меня здесь не так много возможностей. — Королева вздохнула и отошла от кровати. — Ты нашел воистину неприступное место, хорошо хоть, озаботился провизией на длительный срок.

Я знал, что с ней сейчас происходит и почему мама так много говорит. Это ее защитная реакция — пустая болтовня, чтобы передохнуть, чтобы сбросить тяжелый груз и расслабиться после перенапряжения. Я испугал ее не на шутку.

— Райан, вздумаешь меня прятать снова, не забудь подумать о способе связи с союзниками, потому что… я не всесильна.

И в этом признании — лишь на миг — прорвались ее отчаяние и страх. Королева всегда умела контролировать эмоции. Она не позволяла ни мне, ни кому бы то ни было еще видеть то, что творилось у нее на душе. Нет, она не была черствой. Мама считала, что нам ни к чему тревожиться за нее, у нас и так хватает забот.

Матушка присела рядом со мной и приподняла мою голову, чтобы напоить солоноватой водой.

— Я так давно не практиковалась в отварах, сынок, ты возрождаешь во мне мага.

Я не ответил, жадно глотая целебную влагу.

— Вот и молодец, — вздохнула она и вытерла мой рот. — У меня ощущение, что мы вернулись на много лет назад, когда ты был совсем крошечным.

Кто бы мог подумать, что ее слова станут пророческими! Я не мог обходиться без посторонней помощи. Я видел, слышал, говорил, но не владел ни своим телом, ни волшебством. При этом мой резерв был полон. Я знал, что стихия огня все еще со мной, однако не был уверен, что проклятый дар Безымянного Бога является частью моей магии.

Не знаю, что было замешано в том отваре, который подала мне матушка, но я практически сразу уснул, так и не получив ответов на свои вопросы.

В последующие два пробуждения мама легко предугадывала желания моего изможденного организма, и потому я безропотно пил очередную порцию зелья, а вот на третий раз ей пришлось повозиться, чтобы я проглотил хоть каплю.

— Судя по всему, больше ты спать не собираешься, как и пить зелье? — вздохнув, спросила королева.

— Нет, пока ты не расскажешь, что я здесь делаю. — Я не был зол за снотворное. Скорее, опустошен тем, что не способен ни на что, даже возражения мои были вялыми и жалкими. Плотно сжатые губы — вот и все оружие.

Если бы она захотела, давно бы открыла мой рот да влила свое пойло. Ее останавливало лишь одно: я начну сопротивляться. А значит, попытаюсь встать, и тогда, по ее убеждению, мои раны вновь откроются.

— Хорошо, — согласилась она и отошла, чтобы убрать кувшин и бокал. — Я начну издалека.

— Чтобы убаюкать своим голосом? — Я не удержался от язвительности.

Нет, я все же лгал, говоря, что опустошен. Меня бесила эта ситуация и тот факт, что я стал бесполезным овощем. Собственная магия насмехалась. Льющийся поток силы уходил в никуда. Я дважды призывал огонь и дважды сила уходила в пространство чистым жгутом энергии без примеси стихии. Я просто опустошил свой резерв, не добившись ничего, кроме тяжелого запаха серы.