Читать книгу "Стивен Кинг идет в кино - Стивен Кинг"

Чудо, что эта история вообще появилась на свет, на бумаге или в кино. Первую тысячу слов я написал от руки в гостиной съемного домика на острове Санибел, когда целый день нельзя было выйти на пляж из-за сильной грозы. Рассказ был задуман в качестве примера процесса работы над текстом (для «Как писать книги»). Я тогда только что закончил историю отеля с привидениями («Сияние») и не испытывал особого желания второй раз писать об одном и том же.

А довел я эту вещь до конца потому, что меня стал интересовать главный персонаж – циничный писака (может, даже кандидатом был на каких-нибудь выборах), выпекающий книги, в которых разоблачает якобы обитаемые призраками места. А что, подумалось мне, случится, если такой вот деятель нарвется на реальное зло?

Редко бывает, чтобы серьезные актеры соглашались на роль в среднебюджетных ужастиках, но роль Майка Энслина взял Джон Кьюсак. Яне очень представляю, почему он это сделал (может, он говорил об этом в каких-то интервью перед выходом фильма, но я ни разу не слышал, чтобы его об этом спрашивали). Однако у меня есть гипотеза: этот персонаж мог захватить и его воображение. Роль он сыграл так блестяще, что получилось почти шоу одного актера.

Я понял, что фильм будет хорошим, когда продюсер Боб Вайнштейн прислал мне предварительный трейлер. В нем была идеальная атмосфера клаустрофобии, точно отражавшая тон рассказа. Я представлял себе всякую чертовщину: она в буквальном смысле сводит с ума обитателей номера 1408, подвергая их чуждым ощущениям и ментальному внушению, которые обычно можно испытать лишь в лихорадочном бреду либо под ЛСД или мескалином. Киношники это уловили, и в результате получился раритет: фильм ужасов, действительно нагоняющий ужас. Я добивался рейтинга PG-13 (в конце концов фильм был его удостоен), потому что в фильме практически нет крови или человеческих внутренностей. Как и великие старые фильмы Вэла Льютона, эта картина дергает за нервы, а не за рвотный рефлекс.

И еще одно, последнее: сценаристы добавили предысторию, которой в приводимом рассказе нет. Это старый голливудский фокус, всегда опасный и редко успешный. А здесь он сработал, хотя я уверен: чтобы это получилось, конец пришлось переснимать.

1

Майк Энслин еще открывал вращающуюся дверь, когда увидел Олина, менеджера отеля «Дельфин», сидевшего в одном из больших кресел вестибюля. У Майка упало сердце. «Все-таки мне следовало привести с собой адвоката», – подумал он. Что ж, уже поздно. И даже если Олин попытается возвести еще один кордон или два между ним и номером 1408, может, это не так уж и плохо. В его книге появятся несколько лишних страниц.

Дверь только оказалась за спиной Майка, а Олин уже направлялся к нему, протягивая пухлую руку. «Дельфин» располагался на Шестьдесят первой улице, в шаге от Пятой авеню, – невысокое, но красивое здание. Мужчина и женщина в вечерних туалетах прошли мимо Майка, когда тот пожимал протянутую руку менеджера, предварительно переложив небольшой чемодан в левую руку. Женщина, блондинка, была, естественно, в черном, и легкий цветочный аромат ее духов символизировал Нью-Йорк. На мезонине кто-то играл в баре «День и ночь» – еще один штрих неподражаемой атмосферы Большого Яблока.

– Мистер Энслин. Добрый вечер.

– Мистер Олин. Есть проблемы?

Олин замялся. Оглядел маленький уютный вестибюль, словно прося помощи. У регистрационной стойки слегка помятый мужчина – обычное дело после длительного перелета в салоне бизнес-класса – обсуждал какие-то нюансы, связанные с заказанным номером, с женщиной в изящном черном костюме, который мог сойти и за вечерний наряд. В отеле всем спешили прийти на помощь, за исключением мистера Олина, попавшего в лапы писателя.

– Мистер Олин? – повторил Майк.

– Мистер Энслин… могу я поговорить с вами в моем кабинете?

Конечно, почему бы нет? Этот разговор усилит раздел, посвященный номеру 1408, добавит зловещности, которую обожают читатели его книг, но это еще не все. До этого момента полной уверенности у Майка Энслина не было, несмотря на серьезную подготовку к этому визиту. Теперь же он ясно видел, что Олин боится номера 1408, боится того, что может случиться с Майком в эту ночь.

– Разумеется, мистер Олин.

Олин, радушный хозяин, протянул руку к чемоданчику Майка.

– Позвольте?

– Я сам донесу, – ответил Майк. – Там ничего нет, кроме смены белья и зубной щетки.

– Вы уверены?

– Да, – кивнул Майк. – Счастливая гавайская рубашка уже на мне. – Он улыбнулся. – Пропитана особым составом, запах которого отгоняет призраков.

Олин не улыбнулся. Вздохнул – маленький толстячок в темном, сшитом по фигуре костюме, с вязаным галстуком.

– Очень хорошо, мистер Энслин. Идите за мной.

В вестибюле менеджер отеля казался нерешительным, чем-то даже напоминал побитую собачонку. А вот в кабинете, обшитом дубовыми панелями, с картинами на стенах («Дельфин» открылся в 1910 году: хотя книгу опубликовали бы и без таких подробностей, Майк не поленился заглянуть в подшивки давнишних газет и журналов), вновь обрел уверенность. Пол устилал персидский ковер. Мягкий желтый свет двух торшеров располагал к непринужденной беседе. На столе, рядом с ящичком для сигар, стояла лампа под зеленым абажуром. С другой стороны ящичка для сигар лежали три книги Энслина. В мягкой обложке, конечно же, в твердой его еще не издавали. «Мой хозяин тоже провел подготовительную работу», – подумал Майк.

Майк опустился в кресло перед столом. Он ожидал, что Олин сядет за стол, но тот удивил его. Сел рядом с Майком, положил ногу на ногу, потом наклонился вперед, прижав круглый животик к колену, коснулся ящичка для сигар.

– Сигару, мистер Энслин?

– Премного благодарен, но не курю.

Взгляд Олина сместился на сигарету за правым ухом. В не столь далекие времена репортеры, чтобы не лазить лишний раз в карман, случалось, засовывали сигарету за ленту шляпы с мягкими полями, рядом с нашивкой «ПРЕССА». Майк настолько сжился с этой сигаретой, что поначалу и не понял, куда смотрит мистер Олин. Потом рассмеялся, вытащил сигарету из-за уха, посмотрел на нее, перевел взгляд на Олина.

– Не курю девять лет. Старший брат умер от рака легких. Я бросил курить после его смерти. Сигарета за ухом… – Он пожал плечами. – Где-то напоминание, где-то – суеверие. Как гавайская рубашка. Вроде сигарет в коробочках со стеклянной крышкой и надписью «РАЗБИТЬ СТЕКЛО ПРИ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ», что люди кладут на стол или закрепляют на стене. В номере 1408 разрешено курить, мистер Олин? На случай, если разразится атомная война.

– Раз уж об этом зашла речь, разрешено.

– Отлично, – воскликнул Майк. – Хоть из-за этого можно не волноваться.

Мистер Олин вновь вздохнул, но этот вздох уже не был столь безутешным, как в вестибюле. «Да, кабинет дает о себе знать, – подумал Майк. – Кабинет Олина, его владения». Даже днем, когда Майк приходил с адвокатом Робинсоном, как только они пришли сюда, Олин заметно успокоился. Почему бы и нет? Где еще можно чувствовать себя хозяином, как не в собственных владениях? А кабинет у Олина получше, чем у многих: хорошие картины на стенах, хороший ковер на полу, хорошие сигары в деревянном ящичке на столе. Многие менеджеры вели здесь дела начиная с 1910 года. По-своему, это тоже визитная карточка Нью-Йорка, как блондинка в черном платье с оголенными плечами, запах ее духов, невысказанное, но явное обещание утонченного нью-йоркского секса в предрассветные часы.