Читать книгу "Время. Ритмы и паузы - Мария-Луиза фон Франц"

Время — один из самых значительных архетипических опытов человека и не поддается на все наши попытки полного рационального объяснения[1]. Неудивительно, что раньше его считали Божеством, и даже формой проявления Высшего Божества, из которого оно вытекает подобно реке жизни. Лишь в современной западной физике время стало частью математического аппарата, который мы используем вместе с нашим, основанном на ощущениях сознанием для описания физических явлений. По сравнению с современным сознанием, сознание примитивного человека в меньшей степени проводило различие между внешними и внутренними, материальными и психическими явлениями. Примитивный человек жил в потоке внутреннего и внешнего опыта, который каждую секунду приносил с собой иную группу одновременно существующих событий, и таким образом постоянно изменялся и количественно, и качественно.

Даже наши вроде бы самоочевидные концепции прошлого, настоящего и будущего совсем не кажутся универсальными. В языке индейцев хопи, например, нет этих концепций. Их Вселенная обладает двумя основными аспектами: один связан с тем, что проявилось в реальности и, таким образом, является более «объективным», а второй — с тем, что начинает проявляться, и относится к более «субъективному». Конкретные объекты уже проявлены и в этом смысле уже относятся к прошлому; внутренние образы, представления, ожидания и чувства являются «субъективными» по мере своего движения к проявленности и, таким образом, более склоняются к будущему. Настоящее как лезвие бритвы, на котором нечто уже перестало проявляться (уже относится к прошлому) или только стоит на грани своего проявления. Для хопи непрерывного потока времени не существует, но имеется только множество трудноуловимых событий. Создателем всего этого является ’а’не химу, «Могущественное Нечто», которое представляет собой что-то вроде космического дыхания[2]. Дети тоже не начинают сразу же жить в нашем коллективном, измеряемом часами времени[3]. Их долго учат, как надо воспринимать ритм, скорость и частоту, прежде чем они начинают приспосабливаться к нашему обычному понятию времени. У первобытного человека время было самой жизнью и ее божественной тайной. Та же точка зрения сохранилась и в восприятии времени древними греками. Греки фактически отождествляли время с божественной рекой Океанос, которая окружала землю по кругу и которая также охватывала всю Вселенную в виде кругового потока или кусающего свой хвост змея с Зодиаком, расположенном позади его. Его также называли Хроносом (что значит «время»), а позднее отождествляли с Кроносом, отцом Зевса, а также с богом Айоном.

Айон первоначально обозначал животворящую жидкость в живых существах, а, следовательно, и их продолжительность жизни и выпавшую судьбу. Эта жидкость продолжает существовать в форме змеи и после смерти[4]. Она представляла собой «порождающую субстанцию» как и вся вода на земле и в особенности Океанос-Хронос, создатель и разрушитель всего. Философ Ферекид учил, что базовой субстанцией Вселенной является время (Хронос), из которого происходят огонь, воздух и вода[5]. Океанос также представлял собой тип первичной Мировой Души[6].

В эллинистические времена Айона-Хроноса отождествляли со старым персидским богом времени Зурваном (Zurvän)[7]. Древние персы различали две стороны этого верховного божества: Зурван акарана (Zurvän akarana), Бесконечное время, и Зурван дарего-чвадхата (Zurvän dareghö-chvadhätä), Время долгого владычества. Последнее представляло собой причину разрушения и смерти и иногда даже отождествлялось с Ариманом (Ahriman), принципом зла. Орфические и митраические круги раннего средневековья отождествляли Зурвана, в обоих его противоположных аспектах, с Айоном[8]. В приводимом ниже тексте Айон вызывается следующими словами:

«Я приветствую тебя, кто заполняет собой всю совокупность воздуха; духа, который простирается от небес до земли… и до пределов бездны… духа, который также проникает в меня и опять покидает меня. Ты — слуга солнечных лучей, которые освещают мир… великая круглая таинственная форма Вселенной, небесный дух, эфирный дух, земной, огненный, вздымающий ветры, светлый… темный дух, который сияет подобно звезде… Господи, боже Айон… Повелитель всего»[9].

Айон, бог времени, здесь отчетливо представляет собой образ динамического аспекта существования, то, что сегодня мы могли бы назвать принципом психофизической энергии. Все противоположности — изменение и длительность, даже добро и зло, жизнь и смерть — включены в этот космический принцип.

Этот Айон также иногда отождествлялся с богом солнца, которого без сомнения можно назвать важным индикатором измерения времени. Проходящий посвящение молился ему: «Господи, который своим духом связывает огненные ключи четверичного пояса… тот, кто ходит по огню, создатель света, тот, кто дышит огнем, пламенно отважный… Айон, повелитель света… открой мне дверь»[10].

Этот бог унаследовал многое у египетского бога солнца Ра, который был управителем времени. Каждый час дня и ночи это высшее божество меняло свою форму: он поднимался, например, в виде скарабея и опускался в преисподнюю в виде крокодила; в момент своего воскресения после полуночи он принимал форму двойного льва — рути (Routi), что означает «вчера и завтра»[11]. Осирис, воскресший человек, ставший богом, сказал о себе: «Я есть вчера, сегодня и завтра». Он живет в «Доме вечности» или «Доме миллионов лет». Древние египтяне персонифицировали бесконечное время не только в образе солнечного бога, но и как отдельного бога Хеха (Heh), на правой руке которого висел Анкх (Ankh), символ жизни. Змея в Египте, так же как и в Греции, тоже была связана со временем. Она символизировала жизнь и здоровье, и у каждого человека на протяжении всей жизни был защитник — змей, демон времени и жизни после смерти[12].