Читать книгу "Время быть смелым - Катя Райт"

Понедельник. Утро. Надо просыпаться и тащить свою задницу в школу.

— Тёма, вставай! — Слышу я нежный мамин голос.

Она как всегда заглянула ко мне и будит.

— Да, мам, — сквозь сон отвечаю я, — сейчас! Пять минут…

— Просыпайся-просыпайся и завтракать! — Говорит мама и уходит, тихонько закрыв за собой дверь.

Минут через десять я встаю с кровати. Как обычно тру лоб, глаза. Как обычно я просидел за компом полночи и не выспался. Надо тащиться в ванную, а потом — в школу. Как же не хочется… Я нащупываю рукой валяющиеся рядом с кроватью спортивные штаны, надеваю их и волоку своё тело в душ. Хорошо, что в нашей семье я просыпаюсь позже всех, и мама с папой уже успевают закончить утренние процедуры. Взбодрившись от душа, я быстро чищу зубы, умываюсь, надеваю брюки и бежевую рубашку, которую вчера погладила мама, слегка взъёрошиваю волосы гелем и иду на кухню.

— Садись скорее, соня, — говорит мама и целует меня в щёку. — Доброе утро!

— Доброе утро, — отвечаю я.

Папа произносит ту же фразу и встает из-за стола, на ходу допивая кофе.

— Опаздываю, опаздываю, опаздываю, — тараторит он, берёт портфель и ключи от машины.

— Не забудь очки! — Напоминает как всегда мама.

Папа как всегда улыбается, кивает, берёт очки с полки в коридоре, целует маму в лоб и убегает на работу. Он менеджер по развитию в небольшой фирме. Целыми днями сидит в офисе или встречается с людьми, поэтому он должен хорошо выглядеть. Очки он носит нечасто, в основном, как любит говорить сам, для солидности.

— А ты не опоздаешь? — Мама смотрит на деревянные часы с тонким цветочным узором, которые расписывала сама, и обращается ко мне.

— Нет, — отвечаю, — нормально всё.

Я сижу, развалившись на стуле, растянувшись, подперев голову рукой, и макаю блинчик с корицей в яблочный джем. Обожаю мамины блинчики с корицей! Да вообще обожаю мамины завтраки. Она всегда сама варит какао. Не разводит в молоке какой-нибудь порошок, а варит на плите в маленькой кастрюле, а потом добавляет в чашку несколько кусочков зефира и тёртый шоколад.

— Ты во сколько вчера лёг, Тём? — Спрашивает мама.

— Да не помню, — отвечаю.

Мама вздыхает и говорит как всегда, что надо высыпаться и правильно распределять своё время. Но я-то знаю, что сама она тоже бывает ночами сидит в интернете. У меня очень прогрессивные родители. Мама вообще активный сетевой комментатор, а у папы просто времени нет, иначе он бы тоже за компом зависал. В выходные иногда если засядет на пять минут в какие-нибудь «Танки» поиграть, то до ночи не оттащишь.

— Что, не хочется в школу опять? — Улыбается мама, когда я уже тащусь к двери с сумкой. — После лета долго втягиваться?

— Да не то слово, — киваю я. — Просто каторга!

— Ладно, давай, иди уже! Не задерживайся только потом!

Я ухожу. Благо, школа моя в нашем квартале и не приходится на дурацких маршрутках ездить, собирая на себя все эти ароматы потных мужиков, утренних алкашей и тёток с дешёвыми духами.

После летних каникул в школе как-то особенно паршиво. Учиться — это просто полный облом. Мои одноклассники совершенно, как мне кажется, не изменились. Девочки такие же пафосные и несут бред о диетах, косметике и о позах в сексе, которые они открыли за прошедшее лето. Хотя, глядя на многих из них, очень сомневаюсь в реальности и правдивости этих открытий. Парни либо ботаны-отличники, либо голимая гопота. Вторых, естественно, больше. Сидят на перемене на двух задних партах, ржут как кони. Все как один в дешёвых чёрных рубашках и чёрных туфлях с зауженными носами. Все с короткими стрижками и сигаретами «Винстон» в карманах. Все они какие-то одинаковые. Одинаково непривлекательные. Серые, безликие, немаркие, как их гардероб. Только Димка Сорокин среди них выделяется. Даже не знаю, чем. У него лицо не такое тупое, не такое отмороженное, живое почти лицо. Если его переодеть, причёску нормальную сделать, глядишь, был бы симпатичным, а так, конечно, не пойми что. Хотя, в общем, не думаю, что он далеко ушёл от своих дружков.

Звенит звонок на урок. Учительница русского языка Полина Сергеевна приветливо улыбается и предлагает сначала обсудить, кто как провёл лето, у кого какие остались впечатления. И так как я её любимый ученик, первого спрашивает она, конечно, меня. Я встаю, как положено по школьному этикету, и коротко рассказываю о семейной поездке в Грецию. Не хочу особенно распаляться перед нашим классом — всё равно всем по фигу. Наша семья небогатая, звёзд с неба, как говорится, не хватаем, но на приличную «четвёрку» на троих наскребли этим летом. Съездили мы прекрасно, взяли машину и прокатились по всему Криту. Мама много рассказывала о древних мифах и легендах, папа шутил. В общем, крутая вышла поездка. Полина Сергеевна одобрительно кивает и улыбается, когда я заканчиваю.

— Это прекрасно, отдыхать всей семьей, правда ведь? — Обращается она как будто к классу.

— Да ну на фиг! — Тут же вставляет свою реплику один из наших отморозков Вася Суслов. — Чо с родоками-то ездить! Тоже мне отдых!

Его дружки в чёрных рубашках поддерживают эту ремарку одобрительным смехом. Придурки, думаю я. Мне совсем не стрёмно со своими родителями куда-то ездить или выходить. Они у меня клёвые. По окончании школы они обещали отпустить меня куда-нибудь за границу с друзьями. Но только после выпускного. А пока мы отлично проводим время втроём.

После уроков ко мне подходит Света Портнова и начинает, по-моему, активно меня клеить. Она несёт несвязную чушь о каких-то уроках, о том, что у неё родители уезжают, о том, как, должно быть, мне понравилась Греция, есть ли у меня фотографии, можно ли ей их посмотреть. Так хочется сказать ей прямо: «Света, ты не по адресу», — но я натягиваю дежурную улыбку, вежливо киваю и говорю, что, скорее всего, с просмотром фотографий ничего не выйдет, потому что у меня куча дел и много работы. Когда Света отваливает, я оглядываюсь и вижу, что один из наших гопников, Дима Сорокин, одиноко стоит, прислонившись к окну, тыкает кнопки на своём телефоне и о чём-то сосредоточено думает. Это странно, в первую очередь, уже потому, что он вообще стоит один, а не в компании верных псов. Дима не лидер в этой группе, но они же всё равно всегда передвигаются маленькими стадами, чтобы человек разумный даже не мыслил переходить им дорогу. А тут, смотрю, у Сорокина на лице прямо такое напряжённое раздумье.

— Чо палишь? — Грубо спрашивает он, когда замечает на себе мой взгляд.

— Да ничего, — отвечаю спокойно. — Нужен ты мне сто лет.

Вот же агрессивный засранец, думаю, посмотреть на него нельзя! Когда иду домой, по дороге вижу, как он за кустами зажимается с Настей Дорониной. Доронина, конечно, не фонтан, но чтобы так уж откровенно — я не ожидал от парня из компании чёрных рубашек. Изголодались за лето детишки. Я быстро прохожу мимо кустов и иду домой. Надо кое-что по работе сделать и вечером пойти к Андрею. У него сегодня собирается вся наша компания, так что будет весело. Но сначала, конечно, после школы — на тренировку.