Читать книгу "Заветный ковчег Гумилева - Екатерина Барсова"

Мария шмыгнула носом и еще раз внимательно прочитала сообщение. Внешне было не придраться.

«Привет! (Веселый смайлик.) Как дела? (Два вопросительных знака. Почему – два? Дрогнула рука и он поставил лишний? Или хотел подчеркнуть, что ему страшно интересно знать, как у нее дела, хотя они недавно общались?) Я нахожусь в очень красивом месте. Как ты думаешь, в каком? (На этот раз вопросительный знак один. И смайлик с дурашливой улыбкой.) Подсказка: место, откуда виден Париж. (И подмигивание.) Эйфелева башня! Даже не ломай голову. (Снова – подмигивание)».

Маша и не собиралась ломать голову. Вот еще!

Далее текст гласил: «Здесь все офигительно! (Смайлик.) Возвращаться не хочется. Но скоро вернусь. (И маленький значок: букет цветов.) Целую, обнимаю».

Обычное сообщение. Что Машу взволновало? Непонятно. Ее молодой человек Вадим Куприянов уехал в командировку в Париж на три дня. На международную научную конференцию.

Один день уже пролетел. Через два дня Вадим вернется. И чтобы эти дни прошли быстрее, Маша решила отправиться в Ярославль к дальней родственнице, поездку к которой все время откладывала на потом. Почему бы не развеяться и не порадовать тетушку?

Все было хорошо, и даже прекрасно, Тамара Владимировна встретила гостью домашними пирогами – нежными, тающими во рту, с румяной корочкой, как Маша любила. Особенно вкусными были пироги с картошкой и луком.

Год назад Тамаре Владимировне исполнилось семьдесят два года, но выглядела она прекрасно: седые волосы аккуратно уложены, лицо с тонкими чертами ухоженное, изящные руки бывшей пианистки с хорошим маникюром. Тамара Владимировна долгое время преподавала музыку в музыкальной школе. И всего лишь пять лет назад оставила это занятие. Возраст есть возраст.

После обеда Маша решила отправиться на прогулку, тетушка хотела было составить ей компанию, но Маша отказалась:

– Мы обязательно с вами погуляем, завтра по набережной. А сегодня я хочу пройтись одна, осмотреть город самостоятельно.

На самом деле Маша собиралась навестить одного знакомого, но решила сохранить этот визит в тайне, чтобы Тамара Владимировна не обижалась, что она проводит время не с ней.

Перед выходом Маша мельком посмотрела на себя в зеркало.

Темные, слегка вьющиеся волосы, полные губы, симпатичное лицо. Вот только глаза – грустные. Она улыбнулась своему отражению, надеясь, что это поможет поднять настроение.

Виктор Степанович жил на окраине города. Следовало бы позвонить перед тем, как идти, но Маша хотела сделать ему сюрприз. К счастью, Виктор Степанович оказался дома.

– Машенька! – обрадовался он. – Проходи! Вот тапочки, вот вешалка. Раздевайся, и идем пить чай. Я как раз купил вкусный пирог с вишней. Словно предвидел твой визит. На старости лет телепатом заделался, ей-богу! Почаевничаем не спеша. Или ты куда торопишься?

– Нет. Могу себе позволить не торопиться, – улыбнулась Маша. – Спешку и суету оставила в Москве.

– И правильно сделала, – кивнул Виктор Степанович. – От всего надо отдыхать. В том числе и от Москвы. Ты мне позвонила неделю назад, сказала, что, возможно, приедешь, но как-то неопределенно. И ведь могла бы меня сегодня и не застать, я собирался навестить брата в Костроме.

– Я до последнего не знала – вырвусь сюда или нет. Все получилось спонтанно.

– Понимаю. И рад, что все так удачно сложилось. Чайник сейчас вскипит.

Кухня была маленькая, даже повернуться негде. Хозяин суетился у плиты. А Мария подумала, что редко испытывала такое умиротворение. Если закрыть глаза, то можно перенестись в детство, когда бабушка также хлопотала на кухне и заваривала вкуснейший чай с медом и липой. Бабушка… Маша улыбнулась.

– Что-то хорошее, смотрю, вспомнила, – сказал Виктор Степанович. – Так славно улыбаешься.

– Это точно! Бабушку вспомнила…

– С чем чай будешь? У меня тут целая россыпь трав. Есть липа… А где-то еще мед был. Нет ничего лучше, чем чай с медом и липой.

Маша рассмеялась.

– Я только что думала о меде и липе.

– Вот и хорошо. Наше подсознание иногда дает нам замечательные подсказки. Надо этим пользоваться.

– К сожалению, это бывает редко.

– Да, мы свои внутренние голоса заглушаем суетой, пустяками, пустословием. Обрати внимание: как много и в основном не по делу мы говорим. Впрочем, это не относится к тебе, Машенька, – галантно поправился Виктор Степанович. – Я говорю о людях в целом.