Читать книгу "Сокровища на дне - Александр Окороков"

«Всюду, куда достигал мой взор, от Запада до Востока, от мыса Антиб и до мыса Ру, простиралось это Великое, достойное поклонения море, которое видело всю историю Человечества — от флотов царя Соломона до войск Ганнибала, от галеры Помпея, до барка Наполеона…» — так писал о Средиземном море Виктор Гюго.

Его называют «колыбелью» многих древних цивилизаций и Величайшим музеем древности. И действительно, воды моря бережно и пока еще надежно хранят все, что человек отдал ему по своей воле или против ее.

Сколько памятников древних культур безвозвратно погибло на земле? Сколько исторических артефактов пропало бесследно от ног варваров или ничего не щадящих рук грабителей? Сколько восхитительных произведений искусства, архитектурных памятников и технических творений человеческого гения, превратилось в тлен? Трудно представить.

Иное дело — Океан. В то время, когда на земле шли кровопролитные войны, уничтожавшие целые культуры и стирающие с ее лица уникальные творения рук человеческих, морская стихия заключала в свои объятия хрупкие суденышки с их содержимым и искусно прятала их в тайниках Нептуна. Надежно скрывала под покровом ила, песка или кораллов остатки городов и поселений с величественными храмами и богатыми строениями.

Весенним солнечным утром 1900 года два юрких суденышка греческих ловцов губок от африканского побережья возвращались к родным берегам, на сказочный остров Сими. Усиливающийся шторм заставил их искать укрытия около крохотного греческого островка Антикитера, расположенного между южной оконечностью Греции (п-овом Пелопоннесом) и о. Крит. Небольшая уютная бухточка надежно спрятала хрупкие суденышки греческих ныряльщиков — этих «вечных» тружеников моря. Чтобы не терять время, даром они решили попытаться добыть губки и в этом месте. Капитан Деметриос Кондос, он же старший водолаз, приказал одному из своих подчиненных, Элиасу Стадиатису надеть шлем и отправиться на поиски. Вода в бухте была чиста, как хрусталь. Одни «очевидцы» позже утверждали, что в этот день светило солнце, другие с тоской говорили о ненастной погоде. Впрочем, под водой это не имело большого значения.

Ныряльщик опустился на дно и осмотрелся. Вместо ожидаемых и привычных губок его взору предстала фантастическая картина: всюду лежали огромные белые лошади, то вздыбленные, то лежащие на спине вверх копытами; обнаженные фигуры мужчин и женщин, в большинстве своем наполовину зарывшиеся в ил. Стадиатис взялся за руку одной из фигур, и она отломилась. В страхе он дал сигнал срочного подъема. Увидев находку, капитан Кондос опустился под воду сам, чтобы увидеть необычную картину своими глазами. Прямо под килем судна на дне вырисовывался расплывчатый песчаный холм, а вокруг на довольно большом расстоянии были разбросаны бронзовые и мраморные статуи, амфоры и древние вазы. Капитан понял, что это были останки когда-то, видимо, очень давно, затонувшего корабля.

Об удивительной находке Кондос по совету своих земляков сообщил властям Афин, и к останкам древнего корабля была снаряжена первая греческая подводная археологическая экспедиция. В ней приняли участие ученые из Афинского музея, греческие военные моряки и водолазы.

Правда, назвать ее научной с высоты сегодняшнего дня можно лишь с большой натяжкой. Раскопки проводились ловцами губок, ничего не смыслящими в археологии. Методы раскопок были крайне примитивными: ныряльщики беспорядочно передвигались по дну, выхватывали из песка и ила объекты, привязывали их к веревкам и доставляли на поверхность. При этом веревки часто рвались и объекты падали на глубину, откуда их нельзя было поднять. Никто не составлял планов участка, на борту судна не было даже ни одного археолога. Впрочем, водолазам было не до планов и обмеров. Глубина, на которой им приходилось работать, порядка 180 футов, была по тем временам нешуточной даже для профессионалов. В то время ныряльщики еще не знали о принципе ступенчатой декомпрессии и каждое их погружение, было сопряжено с риском для жизни. И, несмотря на то что погружения совершались не более двух раз в день, а время пребывания под водой было ограничено пятью минутами, избежать несчастий не удалось. Из первой шестерки водолазов, привлеченных к работе, двое на всю жизнь остались калеками, а один умер.