Читать книгу "Как все начиналось - Марина Ефиминюк"

На дворе стоял январь Х.Х.Х. года. Стольный град, столицу вотчины Московии, каждую ночь заносило снегом, и город становился похожим на приграничную деревню. По утрам вся Гильдия дворников выходила на улицы, рассматривала сугробы красными похмельными глазами, а потом, дыша на прохожих застарелым перегаром, пыталась расчистить дороги. Работали они слаженно до вечера, а за ночь город снова засыпало.

Сегодняшний день выдался небывало морозный, огромное жёлтое солнце бессмысленно светило на землю, не давая тепла. Окоченелые от мороза деревья, покрытые белым инеем, похоже, уже отдали Богу свою деревянную душу. Заледенели и двустворчатые окошки, заткнутые на зиму серой паклей, в маленькой лавке с гордым и звучным названием «У Марфы Травницы».

С самого утра сама хозяйка лавки Марфа Лукинична Фомина пребывала в отвратительном настроении. Она носилась по небольшой торговой зале на первом этаже, подобно ужаленной под хвост фурии, гремела склянками и грозилась меня уволить. Я пряталась за кассой, стоящей на огромном прилавке, но стоило Марфе оказаться рядом, как я вскакивала, и делала вид, что переставляю баночки с мазями и травяными сборами в шкафу. Лукинична моих хитроумных манёвров не замечала, а потому не знала к чему придраться и пыхтела, как самовар, вымещая злость на травках.

Тётка обладала замечательной внешностью, находилась во цвете лет и, что называют, в самом соку. Пышнотелая и высокая, она привлекала мужиков, как варенье мух. Но как только потенциальные мужья узнавали её железный характер, то разбегались в разные стороны, прихватив с собой из Лавки, кто украшения, кто деньги, а последний тёткин ненаглядный стащил со второго этажа старинный сундук весом в двадцать пудов, который мы давно мечтали выбросить, но не могли сдвинуть с места.

– Аська, – голос у Марфы громкий, поставленный, не зря в юности мечтала артисткой стать.

Я вздрогнула и кинулась к шкафу со склянками, изображая напряжённую работу, от страха семь шестиконечных звёздочек, следующих за указательным пальцем правой руки, загорелись ярко-красным цветом.

– Глянь! – я повернулась к прилавку с самым подобострастным видом. На полированной столешнице лежала маленькая потрёпанная книженция, отпечатанная на дешёвой папиросной бумаге, на серой обложке значилось большими буквами: «50 шагов, чтобы стать травницей столетия». – Почитай, – кивнула тётка и, величественно развернувшись, направилась к лестнице на второй этаж.

«Началось!» – я тоскливо покосилась на книжку и тяжело вздохнула.

Тётка была гениальная травница, может быть, лучшая в Московии, но совершенно не умела вести торговые дела. Как натура увлекающаяся и обожающая любые нововведения, она приобретала в книжной лавке некие «инструкции» с бросающимися в глаза названиями: «Как обогатиться за три дня» или же «Как расширить свою лавчонку без дополнительных вложений». Согласно полученной в книге установке она неслась в Стольноградский Гномий Банк за ссудой, дабы расширить свою торговлю «без дополнительных вложений» и естественно прогорала, а потом из последних сил откупала заложенную Лавку.

Теперь Марфа мечтала сделать из меня НАСТОЯЩУЮ травницу. Печально. Я работала у неё уже три года, но так и не научилась отличать чабрец от мать-и-мачехи.

Я, вообще, талантами не отличалась: пыталась учиться на повара и на белошвейку, освоила сложнейшие процессы варки манной каши и штопанья носков и отчислилась за «профнепригодность». Потом по счастливому стечению обстоятельств я попала в сокровищницу магов – Училище Магов при Совете Словении, откуда вылетела ровно через полгода за всю ту же пресловутую профнепригодность.

То было чёрное время, только что в промоине на реке утонул мой зело пьющий отец, поэтому я осталась одна. Я имею в виду совсем одна. Кроме того, всем отчисленным студентам опечатывали силу. Я боялась и не желала этой пренеприятной процедуры, а потому пряталась от Совета почти неделю. Нашли меня на кладбище во время похорон, там же и попытались поставить печать. Почему попытались? Просто у них ничего не получилось. Молодой стажёр, накладывающий заклинание, так волновался, так волновался, глядя на моё опухшее от слез лицо, что не заметил: магия никуда не делась, продолжая весело и не принуждённо течь по моим жилам. Я же так обрадовалась нечаянному счастью, так обрадовалась, что не захотела делиться сей оказией со стажёром и мудро промолчала.