Читать книгу "Жестокая красотка - Владимир Колычев"

Пистолет – голова, пуля – мысль. Выбрал цель, направил в нее мысль, нажал на спуск, и пуля в «десятке». Тут же рядом ложится вторая, третья… Прохор едва ощущал тяжесть оружия в руке. Человек не чувствует, как сердце бьется в груди, а оно гонит кровь, поддерживает жизнь. Так и пистолет бился в его руке. Но не поддерживал, а разрушал чьи-то воображаемые жизни.

Прохор работал по мишеням в стрелковом тире. Но ему приходилось убивать и по-настоящему. Вспоминать об этом не хотелось. А ведь было… Десять лет уже прошло с тех пор, как он попал в переплет, из которого пришлось выходить с боем. Если бы не армия, если бы не подготовка, он бы погиб от первой же нацеленной в него пули…

Сейчас в его жизни очередное затишье, но светлая полоса в любой момент может стать черной. И тогда «зебра» помчится галопом – по ухабам, через овраги, с таящимися в них волками, только успевай подпрыгивать…

Затворная рама остановилась в заднем положении. Можно вставлять новую обойму, возвращать затвор на место и продолжать. Но на сегодня уже хватит. Наушники лишними сложно назвать, но голова все равно гудит. И от дымного пороха щиплет глаза. Хорошего понемногу.

Магазин Прохор все же сменил, пистолет же оставил в руке, снял наушники и сразу услышал женский голос:

– Да я всего лишь один разок!

Он повернул голову и увидел уже не юную, но еще не перезрелую блондинку с ясными янтарными глазами. Каре с челкой, высокие скулы, изящный носик, чувственный рот. Эластичная футболка волнующе обтягивала небольшой, но роскошной формы бюст, черные легинсы плотно облегали длинные стройные ноги. Она глуповато улыбалась, выставляя напоказ ровные, отбеленные зубы. А пистолет в ее руках смотрелся так нелепо, что Прохор обратил на него внимание в последнюю очередь. Хотя и привел себя в боевую готовность. Если блондинку вдруг угораздит навести на него ствол, он не позволит ей выстрелить.

Напрягся и Троха, начальник его охраны.

– Куда разок? Сейчас нельзя! – подскочил к блондинке Алик, смотритель тира, и грубо вырвал из рук пистолет.

Она шарахнулась от него с таким видом, будто он собирался ее ударить.

– Кто такая? – спросил Прохор, обращаясь к нему.

– Так это… Сестра моя… Мила.

– Какая я тебе сестра?! – возмущенно глянула на Алика красотка и повторила: – Я тебе никакая не сестра!

– Давай в будку! – разозлился он и, виновато глянув на Прохора, развел руками.

– Я тебе не собака! – вскинулась блондинка.

– Зачем так грубо с девушкой? – тяжело посмотрел на Алика Прохор.

– Ну, она сама виновата…

– В чем?

– Ну, выскочила тут, как черт из табакерки… – Алик взглядом показал на дверь в свою каморку и тут же кивнул на пистолет, который забрал у Милы. – С помелом.

– Он меня еще и ведьмой обозвал! – Блондинка хотела еще что-то сказать в его адрес, но промолчала. Капризно выпятив нижнюю губу и всхлипнув, она направилась к его каморке. Походка вялая, угнетенная, но и при этом в ее движениях четко просматривалась женская грация.

– Кто такая? – спросил Прохор, когда за Милой закрылась дверь.

– Да так, приблудная…

– В смысле?

– Да жить негде…

– Не понял…

– Да к отцу приехала, а он ее и знать не хочет. Ей четыре года было, когда отец из семьи ушел. У него уже давно другая семья. Мила ему как не родная…

– В дом не пускает?

– Ну, не то чтобы… Напряжно ей там, а у меня здесь жить можно. – Алик пожал плечами, сомневаясь в том, что тир – подходящая обитель для красивой женщины.

– Так домой к себе забери.

– Забрал бы… – Алик озадаченно поскреб затылок. – Но у меня семья, да и жена вроде бы на сносях.

– Квартиру сними.

– На какие шиши?

– Отдай на попечение.

– Кому?

Прохор не ответил, но дал понять взглядом.

– Да я не против! – Скрестив на груди руки, Алик порывисто развел ими в стороны.

– Без обид?

– Ну, если она согласна… Пойти спросить?

Прохор качнул головой и сам двинулся к каморке.

Мила лежала на кушетке, уставившись в потолок, и даже не глянула на вошедшего.

– Поехали со мной, – натянуто улыбнувшись, произнес Прохор. – У меня есть квартира, ты можешь там поселиться.

– Если я скажу «нет», ты подумаешь, что я ломаюсь?

Прохор кивнул и улыбнулся уже открыто:

– Не бойся, не обижу.

Мила поднялась, взяла сумочку, осмотрелась, задержала взгляд на женском халате, переброшенном через спинку стула. И сумочка потрепанная, и халат старый, возможно, с чужого плеча.

– Куплю все, что скажешь.

– Ну, хорошо… – направилась она к двери, качая бедрами.

Прохор привез Милу в квартиру, предназначавшуюся для любовниц, которые у него время от времени появлялись. И даже задерживались. С одной он прожил даже три года. Втайне от жены. Рита жила в этой квартире полтора года, Юля чуть меньше… Последнее время квартира практически пустовала. То ли стареть Прохор стал, то ли его женщинам не требовалась жилплощадь. Так, захаживал с ними сюда на часок-другой…

– И твоя жена не прогонит? – подозрительно глядя на него, спросила Мила.

– Тебя прогонит, меня нет… – качнул он головой.

Инна любила его беззаветно. И с самого начала их жизни закрывала глаза на его похождения. Знала, что Прохор не может ответить ей взаимностью, потому и терпела.

Не любил он жену, просто вынужден был жить с ней. Потом появилась привычка, затем ребенок, второй. И даже третий… Инна рожала с перерывом в один год, наплодила ему на радость семейной жизни. Любовью он к ней так и не воспылал, но по дому скучал.

– Что, и сцены ревности не будет? – усмехнулась Мила.

– Будет. Но потом.

Инна умела делать лицо на людях и держать паузу. И сцены ревности были, но без свидетелей. Однажды, правда, она пообещала убить соперницу на глазах у толпы. Сначала пристрелила подлеца, который собирался убить Прохора, а затем наехала на Лиду. Во-первых, она была не в себе, а во-вторых, Лида – особый случай. Прохор имел возможность разлучить свою любимую с мужем и жениться на ней, но делать этого не стал. Да что уж там, он мог просто убить Егора. Вернее, добить. И этим окончательно отомстить ему за свое поражение…

Одиннадцать лет назад все это было. Он вернулся домой из армии, Лида встретила его на вокзале, но появился Егор, за которого, как оказалось, она собиралась выйти замуж. Это был какой-то кошмар. Вслед за которым грянула другая беда.