Читать книгу "Время злых чудес - Марина Крамер"

Женщина рыдала так отчаянно, что смотреть на это без сочувствия оказалось невозможно. Ее худые плечи, обтянутые синей, слегка выцветшей кофточкой, вздрагивали, из-под больших очков безостановочно текли слезы, которые она даже не пыталась вытирать. Лена Крошина впервые видела, чтобы человек рыдал, сидя с прямой спиной и не закрывая руками лица. Она присела на край стола и спросила:

– Ирина Витальевна, что с вами?

– Все в порядке, Елена Денисовна, я сейчас принесу ваши документы, – бесцветным голосом, не переставая рыдать, проговорила женщина.

– Это не срочно. С вами точно все в порядке?

– Да, точно.

Женщина сняла очки и потянулась к ящику стола, откуда вынула пачку бумажных платков. Лена почувствовала свою неуместность и поспешила уйти в кабинет, где ее уже ждала клиентка.

Вот уже почти год бывший старший следователь Елена Денисовна Крошина трудилась адвокатом в фирме своей матери. Собственно, адвокатом она стала всего семь месяцев назад, а до этого занимала скромную должность помощника, вникая во все тонкости адвокатской профессии. Переключиться со следовательской работы на защиту обвиняемых было непросто – раньше Лена занималась тем, что складывала по кусочкам картину преступления и сводила воедино улики, доказывавшие виновность подозреваемых. Теперь же ее работа состояла в абсолютно противоположном – доказать невиновность клиента. К счастью, уголовными делами бюро Натальи Крошиной не занималось – все больше административными, а также участвовало в бракоразводных процессах и процессах по разделу имущества, и все это на первых порах давалось Лене довольно тяжело. Хитросплетения семейных неурядиц порой приводили ее в уныние – она не была склонна разбираться во всех этих тонкостях, да и факты чужой личной жизни вызывали у нее если не отвращение, то стойкую неприязнь, однако со временем она научилась относиться к этому просто как к служебной необходимости, и все сразу стало намного легче.

Бюро было довольно известным, клиентов всегда хватало, и пятеро адвокатов, работавших у Натальи Крошиной, всегда были загружены работой. Мать Лены и сама участвовала в процессах, будучи хорошим и успешным адвокатом, к которому часто обращались и высокопоставленные чиновники, и бизнесмены.

Лене пришлось буквально на ходу учиться всем премудростям, но упорство и усидчивость, а также аналитический склад ума и привычка докапываться до сути здесь весьма пригодились и сделали процесс хоть и трудоемким, но все-таки не сводящим с ума.

– Такие кипы узкоспециализированных книг я читала, кажется, только в университете, – жаловалась она старому приятелю Андрею Паровозникову, отношения с которым поддерживала до сих пор.

Капитан Паровозников, старший оперуполномоченный уголовного розыска, знал Лену давно, они много работали вместе и даже пытались завести роман, о чем теперь старались не вспоминать, чтобы не делать друг другу больно. И если у Андрея личная жизнь со временем сложилась, то Лена до сих пор была одна. Окончившийся разрывом роман с фотографом Никитой Кольцовым убедил ее в том, что больше повторять этих ошибок она не хочет.

Воспоминания о Никите до сих пор причиняли страдания, хотя Лена изо всех сил старалась о нем не думать. Но даже в довольно большом по современным меркам городе то и дело возникали ситуации, в которых не вспоминать было невозможно. Кольцов устраивал выставки, о которых сообщали в новостях, снимал какие-то презентации, заезжих знаменитостей, устраивал в парке фотовыставки работ своих учеников, и Лена, ходившая через этот парк домой, вынуждена была пробегать мимо огромных стендов, где в подписях к снимкам мелькала фамилия Кольцова.

Она не жалела об их разрыве, понимая, что у этих отношений не было никакого будущего, но пережить его до конца пока так и не смогла. На встречи же с кем-то другим просто не оставалось сил и времени – она постоянно работала или читала специальную литературу, чтобы наверстать то, чего не знала. В повседневной суете Лена не замечала своего одиночества, но зато очень остро чувствовала его в праздники и в выходные, когда оставалась один на один с собственными мыслями. «Надо хоть кота завести. Или собаку», – часто думала она, но тут же одергивала себя – на животное совершенно не оставалось свободного времени, кроме выходных, и подвергать ни в чем не повинное существо пытке одиночеством казалось Лене жестокостью.

Расположившись за столом в своем кабинете, появившемся у нее сравнительно недавно, Лена потянула к себе папку с очередным делом, которым занималась. Ее работа почти не отличалась от той, что она делала раньше в прокуратуре. Почти – с существенной оговоркой. Теперь она должна была найти не доказательства вины, а наоборот – оправдывающие ее клиента факты. Папка, лежавшая сейчас перед ней, не содержала ничего особенного – раздел имущества между разведенными супругами. Такие дела Лена не любила, но выбора ей никто, конечно, не предоставлял. В кабинет постучали, и на пороге почти неслышно появилась Ирина Витальевна:

– Елена Денисовна, вот справки, которые вы заказывали.

Она положила на стол два листа и повернулась, чтобы выйти.

– Ирина Витальевна, с вами точно все в порядке? – бросив беглый взгляд на листки, спросила Лена вдогонку.

Секретарь обернулась:

– Да.

– Точно?

– Точно.

– Тогда почему вы принесли какие-то выписки из домовой книги с неизвестной мне фамилией?

Ирина Витальевна пару секунд молчала, растерянно приоткрыв рот, а потом, быстро взяв со стола справки и поднеся их к глазам, пробормотала:

– Извините, Елена Денисовна, я взяла их из другой стопки. Сейчас принесу ваши, извините еще раз.

Она стремительно покинула кабинет, а Лена, проводив ее взглядом, снова подумала о том, что с Ириной что-то не то. Очень педантичная, никогда не опаздывающая и знающая наизусть номера, кажется, всех дел в бюро, Ирина Витальевна просто не могла взять документы не из той стопки. У нее каждая бумажка знала свое место, каждый карандаш, каждая скрепка. Когда Лена только пришла работать в бюро, она довольно много времени провела в приемной, где царила Ирина – мать предупредила, что отдельное рабочее место нужно заслужить, как это делали все. И столик Лены приткнули к окну в приемной.

За месяцы стажировки Крошина успела кое-что узнать о жизни секретаря матери, хотя Ирина Витальевна не была склонна к разговорам о личной жизни в стенах учреждения, где работала. Но Лена не зря столько лет проработала следователем, она умела делать выводы из мелочей, а Ирина Витальевна представлялась ей довольно интересным человеком, о котором хотелось узнать побольше. Собственно, таким человеком Ирина Витальевна и оказалась, хотя многие вещи показались Лене весьма странными.