Читать книгу "Господин моих кошмаров - Александра Черчень"

Две недели назад

Я сидела на полу в гостиной, с самым мрачным выражением лица пила пятую по счету чашку кофе и листала книжку по осознанным сновидениям.

Кофе в таких дозах уже вызывал тошноту и отвращение, как и сомнительная литература.

Как я докатилась до жизни такой, вернее, до осознанных сновидений?

Увы, когда тебе уже месяц снятся на диво реалистичные кошмары, а потом от недосыпа, кофе и энергетиков начинаются галлюцинации в реальной жизни, становится не до скептицизма.

Я резко захлопнула книженцию и гневно запустила ею в стенку.

— Да пропади все пропадом!

Книжки не помогали. Лекарства не помогали.

С нажимом помассировав виски, я встала и подошла к окну.

Вдох-выдох… Дыхание патиной оседало на стекле.

Тишина, в которой был слышен только стук сердца… и тихие шаги из ниоткуда.

Снова кажется. Пока кажется. Пока.

Я стояла, распластав ладони по холодному стеклу, и смотрела на вечерний город. Красиво…

В том, что скрывалось за окном, было что-то чарующее. Звездная бездна над головой — с высоты шестнадцатого этажа она казалась немного ближе. И темная — внизу, разбавленная янтарными островами фонарей.

Еще одна ночь. Надо пережить еще одну ночь.

«Не сопротивляйс-с-с-ся», — выл ветер за стеклом, с ЕГО интонациями.

— Не дождешься, — процедила я и распахнула окно. Обхватила себя ладонями за голые плечи, ощущая, как кожа покрывается мурашками. Холод… Я так полюбила его за последний месяц! Даже странно, что до сих пор умудрилась не простыть.

Помотала головой, избавляясь от тягостных мыслей, и пронеслась по квартире, включая везде свет. Он загорелся ярко, почти до рези в глазах.

Теперь надо дождаться друзей. У Милы сегодня вечеринка. Она вообще в последнее время повадилась вечеринки устраивать. Кстати, Мила — это я. Совершенно нормальная, довольная своей жизнью девушка. Оптимистка, альтруистка и просто красавица. По крайней мере так было всего лишь месяц назад.

А потом мне начали сниться странные сны. С каждым разом просыпаться было все сложнее, сны становились все страшнее… и уже через неделю я стала кричать по ночам так, что будила соседей. А через две недели в моих черных волосах появился первый седой.

Сны казались реалистичными до дрожи.

Снотворное не помогало, успокоительные тоже. И сейчас я морально готовилась сдаваться психиатру, если в ближайшее время ничего не изменится.

В момент наивысшего отчаяния раздался звонок, а после — взрыв хохота, и знакомый бас за дверью сообщил:

— Открывай, Сова, Медведь пришел!

Щелкнули замки, которых в последнее время прибавилось, и, распахнув дверь, я попала в объятия внушительного плотного парня. Он приподнял меня и, немного покружив, поставил на ноги.

Где-то на границе между разумом и больной фантазией мне почудилось недовольное шипение, но я не придала ему значения. Очередная легкая галлюцинация. Мой персональный кошмар был ревнив. Ему не нравилось, когда кто-то кроме него будил во мне эмоции. А уж если положительные… тогда в квартире начинала звенеть посуда, без ветра колыхались занавески и кот забирался на шкаф, поглядывая на все это круглыми от ужаса желтыми глазищами.

— Ну, Мила, где же радость от встречи с другом? — потрепал меня по волосам приятель.

— Не нахожу слов от восторга, — я светло улыбнулась Медведю. — Привет, дорогой!

— Во-о-о-от! Другое дело! — он еще раз сжал меня в медвежьих объятиях и вздрогнул от удара в спину и возмущенного вопля.

— Слышишь, ты, единоличник, я тоже, между прочим, по ней соскучилась!

Я лишь рассмеялась в ответ, ощущая, как понемногу отогревается душа, измученная кошмарами во сне и наяву.

Что такое большая компания? Это свет, смех, алкоголь и веселье до утра. То, что нужно человеку, которому нельзя спать до рассвета, не так ли?

Я сидела на кухне с ребятами и с интересом смотрела, как разливают по стопкам золотую текилу. Белый ободок соли на кромке гипнотизировал. Хотелось провести по нему подушечкой пальца и ощутить шероховатость крупинок под кожей.

Я тряхнула головой, сбрасывая сумасбродное наваждение, и окинула кухню изучающим взглядом.

Все атрибуты классической пьянки. Два философа в углу, которые сейчас рассуждали про теорию относительности; сладкая парочка, что не могла оторваться друг от друга с самого момента встречи; и странный мужик-растаман. Откуда он взялся, я не имела ни малейшего понятия — кажется, пришел от соседей и остался. Благодаря ему мы сейчас и сидели при свечах, пытаясь стать «ближе к тонкому миру».