Читать книгу "Я другая - Андрей Кузечкин"

— Лена, познакомься, это твоя новая сестричка.

Элен еле сдержалась, чтобы не ответить, как в старом анекдоте: «Не такая уж она и новая…» Хмуро смотрела она на эту пятнадцатилетнюю блондиночку, избегавшую прямых взглядов и смущенно улыбавшуюся.

— Ее зовут Юля, — сообщила нарядная и счастливая в предвкушении скорой свадьбы мама. — Она будет жить в комнате Оксаны.

Оксана! При одном упоминании этого имени Элен стиснула зубы. Сколько лет она ненавидела свою старшую сестру и как рада была, когда Оксана наконец вышла замуж и свалила из дома! Счастье оказалось недолгим: сестра, которая жила теперь на всем готовом (спасибо муженьку), исполнила давнюю мечту и устроилась работать учительницей английского языка в элитную гимназию — ту самую, где училась Элен. Теперь вот приходится наблюдать ежедневно, как все мальчишки пялятся вслед Оксане, жадно пожирая взглядом ее длинные ноги, а потом спрашивают: «Ленок, а правда, что она тебе родная сестра?» Родная, родная, не сомневайтесь! Элен у себя в «Твиттере» даже завела рубрику: «1000 способов истребить РОДНУЮ сестру». За раз писала по три-четыре новых метода, например:

• Обездвижить и кормить, пока не лопнет.

• Обмазать клеем и обсыпать пшеном, чтобы куры заклевали насмерть.

• Пропитать мышьяком обои в ее комнате — пусть дышит испарениями.

• Натравить голодного медведя.

А иногда вместе с этими способами помещала и фотку с иллюстрацией, если находила в Интернете что-нибудь похожее.

Редкие фолловеры писали Элен: «Ты маньячка». Ну да, а кто спорит?

В четыре годика у Элен начался «жестокий период», как называла его мама. Девочка старательно выковыривала глаза куклам, сжигала плюшевых медведей, протыкала иглами фотографии знаменитых актрис в журналах. Мама очень боялась, что Элен однажды перейдет на живых зверушек или, чего доброго, на сверстников, но дочурка оказалась не настолько сумасшедшей: к семи годам она переключилась на компьютерные игры. Разумеется, жестокие. С кишками наружу и ожившими мертвецами. А еще она дралась с мальчишками. Первой никогда не начинала, но если ее задевали — била со всей силы по болевым точкам, и не только в пах, но и в глаза, коленные чашечки, живот. Одному мальчишке, который попытался как-то стащить с нее топик, тринадцатилетняя Элен чуть не разбила кадык. Паренек легко отделался — всего лишь не мог разговаривать несколько дней.

Маму, вечно кудахтающую толстуху, Элен слегка презирала, в том числе и за любвеобильность и уверенность в собственной неотразимости. Хотя многие от нее и впрямь без ума. Вот, нового мужа в дом притащила, а с ним — новую «сестру». Придется как-то с этим жить.

Мама вышла из комнаты, оставив свежеиспеченных сестер наедине.

— Значит, так, Юленька, — очень нелюбезным тоном произнесла Элен, решив говорить начистоту. — Запомни правила: компьютер в большой комнате — мой, его можешь трогать, только когда меня нет дома, и не смей лезть в мою папку, она так и называется: «Элен». Узнаю, что ты там копалась, — убью.

Элен вспомнила, что папка запаролена, запнулась на секунду, но тут же продолжила:

— Если захочешь слушать какую-то свою музыку — слушай в наушниках. Друзей и подружек в дом водить только с моего разрешения. Это пока все, если еще что-то вспомню — скажу. Ясно?

Бедная Юля испуганно кивнула.

На том и кончился разговор.

К чести Элен, она никогда не лазила в комнату к Юле без приглашения и не копалась в ее вещах. Чего о самой Юле не скажешь.

Как-то раз Элен застукала ее у себя — в тот момент, когда та листала толстую тетрадь. Особую тетрадь — не в клеточку и не в линейку. Просто белые листы, ждущие, когда к ним прикоснется карандаш.

— Это ты нарисовала? — спросила блондинка с таким простодушным любопытством, что у Элен в одну секунду пропало желание замахнуться на сводную сестру кулаком и отругать, как она обычно делала, если Юлька откалывала какую-нибудь глупость.

— Да, — недружелюбно ответила она.

В конце концов, с Юлей ругаться бесполезно. Начнешь ее отчитывать, она будет только грустно кивать в ответ, слезу со щеки вытрет, а через час как ни в чем не бывало обратится с просьбой, глядя своими мечтательно-смущенными глазками: «Лена, а помоги мне с домашним заданием, у меня не получается».

— Ты здорово рисуешь. Только очень много крови и всяких ужасов, — продолжала Юля. — Это комикс?

— За «комикс» — сразу в лоб. Это называется «графический роман».

Блондинка закрыла тетрадь и вслух прочла заглавие:

— «Элен, воин нового мира». Это ты про себя?

— Про кого же еще?

— Сама все придумала?

— Не твое дело! — рявкнула Элен, которую бесили подобные вопросы. — Все, пока! Вали из моей комнаты!

Элен любила рисовать. Планета Земля, превращенная в испепеленную пустыню, орды оборванных, потерявших человеческий облик бродяг, и она, вооруженная огнеметом, словно героиня одного фантастического фильма про чудовище, поселившееся на космическом корабле. Элен нашла бы себе заброшенную башню или даже целый замок и жила бы там одна. Совсем одна. Без глупых сестер и шумных родителей.

Шумными они были по ночам. В первые недели после свадьбы спать было вообще невозможно из-за обильных, как из пулемета, громких хлопков, сопровождаемых громкими вздохами, а то и воплями. Не иначе как вторая молодость у людей началась. Затем все немного поутихло, потекли периоды спокойствия, внезапно сменявшиеся периодами страсти. Элен радовало одно: новый папа, крепкий сорокалетний предприниматель, большую часть времени пропадал на своем предприятии, а когда бывал дома — занимался только женой, которую, очевидно, считал безумно привлекательной. Лишь иногда пытался докапываться до Элен: как учеба, чем интересуешься, что с личной жизнью, — но строптивая приемная дочь безжалостно пресекала эти попытки познакомиться поближе. Иногда прикидывалась больной, иногда просто угрюмо молчала. «Оставь ее, — просила мама, — она очень долго привыкает к новым людям, она у нас девочка с характером…»

Так прошел год.