Читать книгу "Когда дым застилает глаза. Провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория - Кейтлин Даути"

Девушка никогда не забудет первое тело, которое она побрила. Это единственный момент в ее жизни, который можно назвать даже более неловким, чем первый поцелуй или потерю невинности. Стрелки часов двигаются мучительно медленно, когда ты стоишь над мертвым телом пожилого мужчины, сжимая в руках розовый пластиковый бритвенный станок.

В освещении ламп дневного света я смотрела на бедного неподвижного Байрона в течение целых десяти минут. Так звали этого мужчину, по крайней мере, это имя было указано на ярлычке, свисающем с большого пальца его ноги. Я не знала, как воспринимать его, как мужчину или как тело, но мне казалось нужным как минимум узнать его имя до того, как я начну проводить очень интимные процедуры.

Байрон был 70-летним мужчиной с густыми белыми волосами, произраставшими на его лице и голове. Он был обнаженным, не считая простыни, обернутой вокруг нижней части его тела. Не знаю, что прикрывала эта простыня. Наверное, она требовалась, чтобы сохранить посмертное достоинство человека.

Его глаза, устремленные в бесконечность, стали плоскими, словно спущенные воздушные шары. Если глаза возлюбленного – это чистое горное озеро, то глаза Байрона были болотом. Его широко раскрытый рот замер в беззвучном крике.

– Эм, Майк! – позвала я своего нового начальника. – Правильно ли я понимаю, мне нужно воспользоваться кремом для бритья, или как?

Майк зашел в комнату, достал из металлического шкафчика банку пены для бритья и попросил меня быть осторожной.

– Будет сложно что-то исправить, если ты раскроишь ему лицо. Будь аккуратна, договорились?

Да, аккуратной. Нужно быть не менее осторожной, чем в прошлые разы, когда я брила людей. Хотя этого со мной еще никогда не случалось.

Натянув резиновые перчатки, я поднесла станок к холодным и твердым щекам Байрона, покрытым густой щетиной. Мне совсем не казалось, что я делаю что-то важное. Я всегда думала, что работники моргов должны быть профессионалами своего дела, умеющими делать с усопшими то, что остальные не могут. Интересно, догадывались ли члены семьи Байрона, что 23-летняя девчонка без опыта работы бреет лицо дорогого им человека?

Закрыть Байрону глаза у меня не вышло, потому как его морщинистые веки не слушались и снова поднимались, словно он хотел наблюдать за тем, как я его брею. Я попробовала еще раз. Безрезультатно. «Эй, Байрон, мне наблюдатели не нужны!» – сказала я, но никто мне не ответил.

То же самое происходило и со ртом. Я закрывала его, но он оставался в таком положении всего несколько секунд, после чего челюсть снова падала. Что бы я ни предпринимала, Байрон не хотел делать то, что полагается каждому джентльмену, то есть бриться. В итоге я неуклюже намазала его лицо пеной для бритья, напоминая самой себе годовалого ребенка, рисующего пальцами.

В процессе работы я пыталась убедить себя в том, что это просто мертвый человек. Всего лишь гниющее мясо, Кейтлин. Туша животного.

Однако эта техника убеждения не оказалась эффективной: Байрон был не просто гниющим мясом. Он также был благородным и волшебным существом, вроде единорога или грифона, объединяя в себе нечто внеземное с мирским.

К тому моменту, как я осознала, что эта работа не для меня, было уже слишком поздно. Я уже не могла уклониться от бритья Байрона. Вооружившись розовым станком и издав высокий звук, различимый лишь собаками, я поднесла его к щеке. Так началась моя карьера парикмахера мертвецов.

Еще утром того дня я совсем не думала, что мне придется брить тела. Конечно, я понимала, что буду иметь дело с трупами, но не догадывалась, что мне нужно будет брить их. Это был мой первый рабочий день в семейном похоронном бюро «Вествинд: кремация и захоронение».

Проснулась я рано, чего со мной никогда до этого не случалось, натянула брюки, которые до этого вообще не носила, и надела массивные кожаные ботинки. Брюки были слишком короткими, а ботинки чересчур большими. Выглядела я нелепо, но в свою защиту могу сказать, что у меня не было определенного понятия о том, как полагается выглядеть работнику, сжигающему мертвых людей.