Читать книгу "По воле Посейдона - Гарри Тертлдав"

Менедем и его двоюродный брат Соклей направлялись к «Афродите», стоявшей в главной гавани Родоса. Оба они были облачены в хитоны до середины бедра, а Соклей поверх хитона набросил еще и хламиду. Вообще-то он вполне мог обойтись и без плаща: хотя месяц анфестерий еще не кончился и весеннее равноденствие было впереди, в ясном голубом небе ярко сияло солнце. Как все, кто часто выходит в море, оба двоюродных брата оставались босыми даже на берегу.

С севера дул легкий бриз. Глубоко вдохнув, Менедем нетерпеливо кивнул и заметил:

— Скоро наступит отличная погода для плавания.

Он был невысоким, гибким, очень красивым, с чисто выбритым лицом — такое бритье ввел в моду Александр Великий лет двадцать тому назад.

— Что верно, то верно, — согласился Соклей, возвышавшийся над двоюродным братом больше чем на полголовы.

Он достаточно долго учился в Афинах, чтобы перенять тамошний акцент, более резкий, чем протяжный дорийский выговор, характерный для жителей Родоса. Не интересуясь веяниями моды, Соклей не брил бороды.

Я слышал, некоторые торговцы уже вышли в море.

— Я тоже слышал об этом, но отец говорит, что еще слишком рано, — ответил Менедем.

— Наверное, он прав.

По мнению Менедема, Соклей был слишком уж благоразумным и сдержанным для своего возраста. А он ведь был всего лишь на несколько месяцев старше его самого.

— Уж скорей бы выйти в море, — заявил Менедем. — Мне не терпится заняться делом. Всякий раз, когда мы зимой бьем на берегу баклуши, я чувствую себя пойманным в ловушку зайцем.

— Зимой тоже много дел, — рассудительно ответил Соклей. — Следует заранее хорошенько подготовиться, если хочешь весной благополучно выйти в море.

— Ну конечно, дедушка, — пробормотал Менедем. — Неудивительно, что я командую «Афродитой», а ты следишь за порядком на ее борту.

Соклей пожал плечами.

— Боги даруют разным людям разные способности и склонности. Ты живешь сегодняшним днем и хочешь получить все сразу. И всегда был таким, сколько я тебя помню. Что же касается меня… — Он снова пожал плечами. Хотя Соклей и был немного старше и куда выше двоюродного брата, он привык держаться в тени Менедема. — Я совсем другой. Как ты сам сказал, я слежу за порядком. И, смею надеяться, делаю свое дело хорошо.

— Ну, с этим никто не поспорит! — великодушно согласился Менедем.

Он возвысил голос, чтобы поприветствовать людей на акатосе впереди:

— Ахой, на «Афродите»!

Плотники в хитонах и обнаженные моряки, стоявшие на борту торговой галеры длиной в сорок локтей, помахали Менедему и Соклею.

— Когда выходим в море, шкипер? — крикнул один из моряков. — Мы так долго торчим в порту, что с моих рук уже сходят мозоли!

— Мы это исправим, не беспокойся, — со смехом отозвался Менедем. — Теперь уже недолго осталось, обещаю.

Его зоркие темные глаза взглянули на плотника, стоявшего на корме судна.

— Радуйся, Кхремий! — обратился к нему Менедем с традиционным приветствием. — Как там новые рулевые весла?

— Почти готовы, капитан, — ответил плотник. — Думаю, они получатся еще более гладкими, чем старые. Даже маленький убогий старичок, рассевшись на стуле и подложив подушку под задницу, сможет повернуть твое судно в любую сторону под любым углом. — Он приглашающе помахал рукой. — Поднимись на борт и попробуй весла сам!

Менедем отрицательно помотал головой.

— Пока подождем. Я ведь все равно не могу по-настоящему их попробовать, пока судно не спущено на воду. Вот закончим просушку, тогда другое дело.

Соклей следовал по пятам за двоюродным братом, двинувшимся к носу акатоса. «Афродита» имела по двадцать весел с каждого борта, то есть на ней могло работать почти столько же гребцов, как и на пентеконторе, но она была шире, чем пятидесятивесельная галера, столь популярная у пиратов. В отличие от пиратских судов «Афродита» была предназначена для перевозки грузов.

Соклей постучал ногтем по освинцованной обшивке «Афродиты» ниже ватерлинии.

— Все еще крепкая и звонкая.

— Да уж надеюсь, — проворчал Менедем. — Мы же заменили ее только в позапрошлом году.

Он тоже постучал по одному из медных гвоздей, с помощью которых обшивка и пропитанная дегтем ткань под ней крепились к дубовому корпусу судна.

На носу еще один плотник укреплял на брусе бронзовый таран в форме трезубца. Должно быть, он услышал замечание Менедема, потому что поднял глаза и сказал:

— Держу пари, вы были очень рады, когда наконец-то смогли заменить обшивку в позапрошлом году.

— Он тебя поймал, — заметил Соклей.

— Нет, это мы в конце концов поймали его и его дружков и заполучили их для работ на «Афродите», — ответил Менедем. — Сейчас многие родосцы просто из шкуры вон лезут, пытаясь раздобыть плотников: все строят корабли для Антигона, задумавшего послать их против Птолемея.

— Это ошибка… Помогать Антигону, я имею в виду, — сказал Соклей. — Родос ведет слишком обширную торговлю с Египтом, чтобы нам выгодно было ссориться с Птолемеем.

— Тебе легко говорить, ты же учился в Афинах. Ты не знаешь, как все это выглядит отсюда. — Менедем нахмурился, вспоминая. — Ни у кого не хватит смелости перечить одноглазому Антигону, поверь мне. Недаром его прозвали Циклопом.