Читать книгу "Королева сыра, или Хочу по любви! - Ольга Пашнина"

— Рикард должен носить тебя на руках, Никки, — рассмеялась Уна, наблюдая, как я укладываю в бумажную коробку мясные рулеты. Идея отнести ему обед пришла спонтанно, во время обычного чаепития с Уной. Папа часто говорил, что у законников обед состоит из допроса и кусочка чистосердечного признания. Поэтому мысль принести Рикарду что-то домашнее и вкусное показалась отличной. Уна поддержала — а что еще надо?

Я любила готовить, особенно любила готовить для кого-то. Для себя старалась редко, а вот семью баловала, и обожала приглашать гостей. Поразительно, но на кухне я чувствовала себя лучше, чем где-либо еще. Наверное, я и впрямь росла домашней тихой девочкой, которую такой мужчина, как Рикард, готов был взять в жены.

Они с отцом вместе служили, еще когда не было королевской охраны. Потом отец ушел в нее, а Рикард перешел к законникам и через несколько лет возглавил отдел Азор-града по особо важным расследованиям. При всех своих талантах, Рикард был необычайно хорош собой и обаятелен. Военная выправка, широкие плечи, коротко остриженные черные волосы, внушающая трепет и восхищение мускулатура — девушки мечтали о свидании с ним, сколько я себя помнила.

А потому, когда Рикард попросил у отца именно моей руки, я была в шоке. Наверное, лишь мое согласие в этой истории никого не удивило — как и любая девушка восемнадцати лет, я смотрела на Рикарда с восхищением. И даже теперь, спустя столько времени с помолвки, не могла понять, что же такого он во мне нашел.

Породистая — так говорила Уна. Из ее уст это слово звучало не обидно. Я и сама знала, что выгляжу как типичная девочка из хорошей семьи — длинные и светлые, чуть отливающие золотом, волосы, большие и яркие зеленые глаза, худая, невысокая, создающая впечатление, что меня может сбить с ног любой порыв ветра. Как и у мамы с бабушкой, у меня была черта, которая нравилась почти всем без исключения мужчинам — небольшая родинка над верхней губой. Да, наверное, характеристика Уны была самой верной. Породистая — Рикард и искал такую.

Но породистая ведь не значит плохая?

Время шло, близилась свадьба, назначенная на конец лета. Я все чаще задумывалась о том, что вотвот уеду из родного дома, стану хозяйкой в своем собственном. Иногда представляла, каким он будет, чем я займусь и как дальше сложится судьба.

Сегодня выдался один из тех дней, когда хочется парить и петь. Я и парила — над многочисленными баночками, тарелками и ковшиками. Мясные рулеты получались сочные и сытные. Свежие и тонкие ломтики мяса, обжаренные до золотистой корочки, картофельная соломка с грибами, ароматнейшая приправа из самой Армали, несколько шепоток свежей зелени и овощной салат с пикантной лимонной заправкой.

— Я готова за это убить! — заявила Уна, принюхиваясь. — Ты отнесешь это Рикарду? Я должна жениться на тебе вместо него! Я рассмеялась.

— Возьми с противня, там еще много. Папа ест их, словно орешки. Раз — и кончились. В большой семье клювом не щелкают. Знаешь, я, наверное, пойду, чтобы успеть до конца обеда. Потом он

может быть занят.

— Мне тоже пора, — спешно засобиралась подруга. — Не забудь позвать меня на примерку платья. — До этого еще так долго! — фыркнула я. — Ты уже выбрала? — Да, я хочу золотистое кружево… За разговором мы не заметили, как дошли до конца улочки, на которой стоял дом родителей. Дальше Уна собиралась свернуть к реке — домой, а мне предстояло спуститься в нижний квартал Азор-града, где, помимо центральной библиотеки и Азорского университета магии был о управление законников.

Холодало — с утра еще ярко светило теплое весеннее солнце, тонкий слой свежего снега блестел на улице, а отовсюду доносились звуки капели. К обеду набежали тучи, обещая новую метель. Успеть бы вернуться до сильного ветра — мама не похвалит за беспечность.

Было немного волнительно. Я уже была у Рикарда на работе, но в компании отца или мамы. Сама — никогда. Надеюсь, он не прогонит за то, что я хотела сделать ему приятное. Невозможно прогнать девушку с коробкой, из которой так невероятно пахнет!

Кабинет Рикарда был в самом конце коридора. Светлая деревянная дверь с бордовой табличкой и лаконичной надписью «Р. Тентен». Ни должности, ни звания — все, кто попадали в его кабинет, знали, кто их встретит.

Я постучалась и сразу открыла дверь, услышав низкий и чуть хрипловатый голос мужчины. Он был один, наверное, говорил через зеркало связи с коллегами.

И первое, на что упал мой взгляд — небольшой столик у кресла для посетителей. На столике стояла огромная тарелка с сырной нарезкой. Какого сыра там только не было, отстраненно подумала я. И твердого, и мягкого, и самого дорогого. Рядом, в хрустальной вазочке, лежал спелый виноград. И тут же початая бутылка вина, а чуть поодаль — два бокала, на одном из которых отпечаток яркой, призывной помады. У меня никогда такой не было, я пользовалась розовым легким блеском.

Рикард и его посетитель, а точнее, посетительница, меня не видели. Полуобнаженная девушка, в слишком легком для ранней весны платье, сидела на коленях мужчины и заразительно смеялась, а он целовал ее наманикюренные пальчики, слизывая мягкий сыр с девичьей нежной кожи.

Эта картина возымела эффект, сродни удару молнии. Я застыла на месте, не в силах оторвать взгляда от черноволосой красотки, намного старше меня. И умнее — это определенно. Она-то уж точно не мечтала стать для мужа идеальной, не верила в счастливые семьи и не представляла, как оформит детскую, когда родится их совместный и горячо любимый малыш.

Она не была такой дурой.

— Приятного аппетита, — негромко произнесла я. Девушка вздрогнула, а Рикард словно и не удивился. Совершенно спокойно он нахмурился и спросил:

— Николь… что ты здесь делаешь? — Принесла вам обед. Поразительно, я до сих пор «выкала» Рикарду, а сейчас это «вы» прозвучало как-то двусмысленно. Хотелось спросить его о многом — о том, зачем ему жена, о том, как сложится наша жизнь. О том, почему он обманывает меня, хотя сам настоял на свадьбе.

Но я не смогла. Аккуратно поставила коробку рядом с сыром, и, развернувшись, покинула кабинет. Только на улице, когда управление осталось далеко позади, горячие слезы затуманили взгляд. Холодало, слезы замерзали на ресницах, и мгновенно стало нечем дышать. Я подняла руку, чтобы рассмотреть обручальное кольцо, которое Рикард подарил в день помолвки. Дорогое, красивое, с огромным лунным бриллиантом в центре. Лучше бы фальшивым оказалось оно, а не мои мечты о семье!

* * *

— Спасибо, дорогая, было очень вкусно. — Папа чмокнул меня в макушку. — Как я буду жить без твоего таланта, когда ты уедешь к мужу? Напоминание о замужестве заставило вздрогнуть. Весь вечер, что папа ужинал, я сидела, будто на иголках. Боялась сказать, что видела в кабинете Рикарда. И боялась — в этом я долго не хотела признаваться самой себе — что не хватит решимости отменить свадьбу.