Читать книгу "Сколково: принуждение к чуду. Реальная история создания самого амбициозного проекта - Олег Рашидов"

В АПРЕЛЕ 2011 г. на сцене Московского театра оперы и балета имени Станиславского и Немировича-Данченко должна была состояться необычная премьера. Опера «Сказание о Храме Науки „Сколково“» задумывалась как грандиозная постановка, посвященная 15-летию старейшего в России экономического журнала «Эксперт», и выходила за рамки обыкновенного юбилейного капустника: двенадцать оперных солистов из ведущих столичных театров, хор из сорока певцов, режиссер из Большого театра. Но самое главное — злободневный сюжет. Государством Москопотамия управляли два брата — Бог Денег и Бог Науки. У Бога Денег уже был свой храм, у Бога Науки храма не было. Однажды главному Визирю приснился сон, что в стране закончилась нефть, и правители решили возвести Храм Науки, дабы спасти державу от гибели. Правда, Визирю пришлось изрядно постараться, чтобы принудить Жрецов Денег к переменам и начать строительство.

Это должна была быть совсем не злая пародия на российскую действительность: никто не собирался расшатывать «вертикаль». Визирь — тогда еще заместитель главы Администрации Президента Владислав Сурков, погоняющий хлыстом олигархов, противящихся инновациям. Виктор Вексельберг — руководитель фонда «Сколково». Вылезающие из гигантского яйца Фаберже рабочие-таджики, которым предстоит строить русский храм науки. Их зажигательный танец с мастерками и лопатами. Хор бедных ученых, которым не хватает денег. Жизнеутверждающие арии Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Все это могло продемонстрировать как минимум широту взглядов. Ведь, по мнению психологов, способность к самоиронии — один из важных признаков душевного здоровья.

На шутливую премьеру планировалось пригласить более тысячи гостей: представителей политической и деловой элиты, бизнесменов, топ-менеджеров крупных компаний, чиновников. Были напечатаны пригласительные. Но в последний момент спектакль отложили. По официальной версии, проект получился неподъемно дорогим. По неофициальной — за кремлевской стеной не поняли шутки. Одно дело, когда Дмитрий Медведев встречается с резидентами развлекательного проекта Comedy Club и благосклонно выслушивает песенку про правящий тандем, и совсем другое, когда речь заходит о таком важном для власти проекте. Тем более когда не за горами выборы и еще не объявлено, кто будет следующим президентом России.

…Проекту российской Кремниевой долины скоро исполнится три года. Но до сих пор не многие представляют себе, что же это будет на самом деле. Говорили, что уже летом 2012 г. в Одинцовском районе, всего в двух километрах от Московской кольцевой автодороги, торжественно откроют первое здание нового Города — Гиперкуб — по проекту молодого российского архитектора Бориса Бернаскони. Еще через пару лет на территории почти 400 гектаров вырастет Город-сад — мечта известного французского архитектурного бюро. С инновационным ландшафтом, зелеными крышами, энергосберегающими технологиями. Город, где люди смогут комфортно жить и заниматься интересной работой. В том Городе будет своя полиция, не такая, как по всей России. Своя модель управления — никаких мэров, префектур и ДЭЗов, только одна управляющая компания во главе с сити-менеджером. В нем не будет бюрократии и коррупции, заторов на дорогах и очередей в присутствиях, отравляющих жизнь в уже существующих российских городах.

И дело не только в архитектуре, современных технологиях и отсутствии бюрократов. Город, который тогда существовал только в архитектурных набросках, должен был изменить экономику России, преобразить всю страну. Здесь не на словах, а на деле должны были начаться те самые модернизация и технологический прорыв, о которых уже три года как твердил тогда еще «президент с перспективами» Дмитрий Анатольевич Медведев. Богатство природных ресурсов, считавшееся благом для страны, обернулось со временем настоящим проклятием. Половина поступлений бюджета России формировалась за счет нефтегазовых доходов. В 2011 г. из 418,9 млрд долл. российского экспорта в дальнее зарубежье 73 % приходилось на топливно-энергетические ресурсы. На металл и изделия из него — еще 9,3 %. И всего 3,3 % — на экспорт высокотехнологичной продукции[1]. Паразитируя на дорожающих ресурсах, некогда великая держава практически полностью потеряла конкурентоспособную наукоемкую промышленность.