Читать книгу "Мир-село и его обитатели - Алексей Шепелёв"

Когда говоришь кому-нибудь «Сосновка», то сразу возникают нежелательные ассоциации и приходится тут же добавлять, что ни одной сосны у нас во всём селе нет. Вернее, теперь уже есть: у соседа штук пять молодых в оградке, и всё.

Чернозём везде отъявленный, чёрный, плодородный, как его и сколько его ни угнетай. Основное дерево – клён американский, он разрастается своими коряжниками где угодно. Если постоянно не обламывать побег, то из обычного «самолётика», из тонкого росточка года через четыре вымахает такое древо (как у нас за двором), что его, чтобы ему куда-то рухнуть, и пилить никто не отважится. Основная трава (и она же как бы в нише кустарников) – «американка». Другие названия мне, как ни странно, узнать не удалось. Ходит легенда, что семена её сбросили в ящиках с американских самолётов: пусть, мол, загубит советским колхозникам всё их передовое хозяйство! И действительно, трава эта какая-то странная, неприятная, неестественная… Бесполезная, если не ядовитая. Мясистые длинные-ровные стволы, вырастает мгновенно где угодно, всё собой заглушая, если не косить, вымахивает в рост человека, осыпаясь похожими на жареную гречневую кашу пыльными чёрными семенами, от которых, нас предостерегали в детстве, можно ослепнуть. Осенью бодулыжки высыхают, становясь, впрочем, не одеревеневшими, а просто жёсткими-ломкими, внутри у них что-то белое, очень напоминающее пенопласт, даже звук можно извлечь такой же!.. Основное насекомое – колорадский жук, тоже если не сброшенный вместе с американкой и клёном, то завезённый всё оттуда же!.. И как тут не поверить, что недогробленное собственными коллективными (а теперь и частными) усилиями нам помогли догробить и опоганить оттуда.

Не выйдешь за околицу, не вздохнёшь, бросив взгляд на окрестности, в воздухе хвойном: «Эх, ляпота!» – не летающий остров вокруг Лапута, а под ногами как бы тающий… По крайней мере, жизнь мёдом никому не кажется – живописности уж точно никакой: вонючие жуки, вонючий сорняк и вонючий же клён – это не исконно русские берёзки-ивы, «крипива» да пчёлы!

И каждую свободную минуту крестьянин, и так имеющий лишь минуты, должен воевать: то побеги клёна рубить и корчевать, то американку рубить, ломать и жечь, то истреблять жука: сначала с кустов картошки обирать, потом оранжевых мерзких личинок давить руками на листьях, а после уж травить химической атакой. Это поистине как проклятье – старожилы вспоминают времена, когда – не было жука! (и клёнов с ненашим сорняком тоже!). На деревья и кусты всем плевать, а жуков не устают проклинать ежегодно – их ненавидят! В детстве мы устраивали для них шикарный концлагерь из песка: здесь их давили, рубили и особенно сжигали сотнями и тысячами. На кучку выпущенных из банки налетает «самолёт» (горящая пластмаска) и начинает бомбить – заливать горящими каплями. Когда застывает, получается такая яичница. Взрослые одобряют, говорят: «Молодцы!» – особенно, если замученных сами набрали. Да и наползавшиеся под палящим солнцем родители-руководители жгут не с меньшим пристрастием: собирают уже в банку с соляркой, а после высыпают на дорогу и поджигают. Немудрено, что часто потом попадаются на огороде жуки со следами пыток: обгоревшие, облупившиеся, в пластмассовых панцирях… Они, если кто не знает, прекрасно умеют летать, поэтому и ядовитое опрыскивание на отдельно взятом огороде им хоть бы хны.

Опрыскивают (употребляется исключительно этот термин!) вдвоём: допустим, мы с отцом – он тащит на горбу баллон вроде огнетушителя, чуть не на ходу подкачивая, а я вожу-машу трубкой с распылителем по двум соседним рядам (чтоб два раза не ходить: огородища огромные!). В результате за два часа физической работы и расправы мы все в поту, не говоря уже о том, что до нитки пропитаны ядом!

С этим может сравниться разве что отчерпывание канализации во дворе – тоже довольно регулярное: в земле вкопана бочка, в которую стекает мочевина от коров и свиней. Аммиаком прёт аж глаза режет, сверху копошатся опарыши, а жидкость сама как дёготь. И в какую негожую одежонку ни рядись, какое маленькое ведёрко ни бери, всё равно обольёшься и просалишься, как щёлочью какой, так что не отмыться никаким мылом.

Но это я так, не в стращание… я сам, можно сказать, давно человек городской… Хотя… достаточно мне было лишь увидеть на пачке чипсов изображение кустов картофеля (листья тоже неприятные, пахнут не очень хорошо, особливо когда с личинками или ядом, а то и тем и другим, ягодки несъедобные – хотя вот родственник сих кустов помидор и пахнет как ароматизатор, и строен, и листовой не так бугрист, и ягодами бесподобно вкусен!), меня чуть не вырвало.

Хотя картошку в деревне очень любят (и я люблю) – макароны тут и рис совсем не конкуренты, а уж фасоль какую-нибудь иль горох и по глобальной голодухе ради смеха никому не вотрёшь. Ещё употребляют в пищу хлеб, молоко и мясо, реже яйца, иногда капусту в щах, ко всему остальному относясь с подозрением, если не с презрением.

Баня была на всё село одна, кажется, у отца Юрия Борисовича (о нём мы расскажем) – каменщика, а баня деревянная. Никакая не общая, там только сосед париться пускался (или на двоих, что ли, строили) да родственники из Москвы (или они, что ли, настояли и материал привезли). Да там баня одно название, так, каземат полтора на два. В таком духе отшучиваются остальные деревенские мужики, когда к ним приступают жёны, а то и дети даже, с каким-то не понять откуда взявшимся понятием и словом – «баня»!

Тут и ванна энд раковина есть сейчас от силы человек у двадцати из почти четырёхсот жителей села. И то работают они, как правило, вполсилы: нагрел ведро воды и помылся над стоком ванны (то же, что остальным в корыте – не обидно!), иначе канализация переполнится – такая же бочка, как во дворе.

Сортир на дворе… да и вообще кругом кусты… Баня, туалет, летний душ – это несерьёзно, лапотничество какое-то, нормальные люди – настоящие деятели! – здесь почитают и лелеют технику, предпочитают строить на века – у нас, к примеру, доска и гвоздь не считаются приемлемыми материалами: металл и сварка – другое дело. Оградку из труб, забор из раскатанных в листы цистерн, сортир из железа – вот индустриальный дух российского села!..