Читать книгу "Студентка с обложки - Робин Хейзелвуд"

Фроуки, менеджер фотостудии, поправляет очки, то есть сдвигает их на кончик носа. Потом молча протягивает руку.

Я иду через фойе, скрипя резиновыми подошвами по мрамору. Отдаю ей портфолио. Сердце колотится как сумасшедшее.

— «Чикаго инкорпорейтед», — бормочет менеджер, бросив взгляд на обложку.

— Это-новое-агентство-меня-представляет-Луи, — выпаливаю я.

Молчание. Шелест страниц: одна, вторая. При виде третьей — одна из «спортивных» проб, я выглядываю из-за теннисной ракетки — Фроуки закатывает глаза.

— Сколько лет?

Не глядя, листает дальше.

— Семнадцать. Скоро восемнадцать. Через месяц. Точнее, пятого июля.

Черт! Луи ведь меня предупреждал! «Моделям нельзя привлекать внимания к возрастному процессу», — говорил он. А еще советовал мне придержать язычок. «Ты назвала бы Мэрилин Монро болтливой?» — так он однажды спросил. «Я назвала бы ее покойной!» — огрызнулась я. «Вот именно, — не смутился Луи. — Кумиры не болтают». Я и сама понимаю, что надо молчать в тряпочку. Но ничего не могу с собой поделать! Уж больно нервничаю. За шесть шагов до офиса меня буквально затрясло.

Это пятый и последний пункт в моем списке:

Конрад Фурманн (фотограф)

ул. Вест-Бертон (бывшая Диарборн), д. 25

спросить Фроуки (менеджер студии)

На бумаге вполне безобидно. Ха, если бы! По адресу обнаружилась не четырехэтажная развалюха с «производственными площадями», заваленными мотками проводов, комьями пыли и дешевыми матрацами — между прочим, такое встречается сплошь и рядом. Нет, студия Конрада Фурманна расположена в доме, скорее даже особняке, прямо в центре «Золотого побережья» — самого шикарного района Чикаго. Все с виду очень современно, стены выкрашены в кремовый цвет, дорожка усыпана гравием, деревья аккуратно подстрижены — прямо Париж какой-то! Не то чтобы я бывала в Париже. Просто этот дом соответствует моим представлениям о Париже. Впечатляет.

Внутри впечатление усугубилось. Наверно, дело в менеджере. Длиннорукая и длинноногая, в черной одежде, с блестящей черной шевелюрой и черными же глазами, в этом беломраморном фойе Фроуки очень похожа на затаившегося паука.

Хлоп! Мое портфолио резко закрывается. Неожиданно Фроуки встает и подается вперед, впившись алыми ногтями в край стола. Ее взгляд скользит по моему наряду от Адриенн Виттадини (юбка в сине-белую полоску и тщательно подобранный свитерок), осматривает подбородок, нос, скулы, каждый дюйм кожи — и вперивается в мои глаза.

— Следуйте за мной!

Я догоняю черный силуэт Фроуки у самой двери. Глаза постепенно привыкают к тусклому свету: маленький кабинет, два обитых замшей дивана, несколько дюжин книг в глянцевых обложках. Фотографии красивых лиц в серебряных рамках…

— Конрад, это Эмили.

…и хозяин кабинета. Конрад Фурманн снимает очки с выреза своего кашемирового джемпера и водружает на нос.

— Здравствуйте!

Я сглатываю:

— Здравствуйте.

Он встает и хлопает в ладоши, как учитель танцев.

— Повернитесь!

Я кружусь на месте.

Он смеется.

— Не так быстро! Еще! Дайте мне вас рассмотреть.

Я кручусь медленнее, как торт в магазине, и замираю лицом к дивану, где теперь сидят Конрад и Фроуки. Конрад — прямая противоположность Фроуки: низенький, почти миниатюрный, с васильково-синими глазами и тонкими чертами лица. Как ни странно, при нем мне как-то полегчало.

— Сколько вам лет?

— Почти восемнадцать, — отрезает Фроуки, словно я собиралась его обмануть.

Конрад подается вперед и застывает вопросительным знаком.

И пошло-поехало…

— Вы занимаетесь спортом?

— А танцами?

— Вы едите?

— А много?

— Как часто вы пьете:

— …молоко?

— …содовую?

— …спиртное?

— Сколько часов в день вы спите?