Читать книгу "Легенды ночных стражей 2: Осада - Кэтрин Ласки"

Бурый рыбный филин поднял голову и изумленно моргнул. В последний раз алая комета появлялась здесь три месяца назад.

Откуда же тогда взялась в небе эта красная точка, и почему она на страшной скорости несется к озеру?

«Великий Глаукс, да она же просто падает, визжа и выкрикивая ужасные, запретные проклятия!»

Бурый рыбный филин сделал несколько шажков по нависшей над самой водой длинной ветке платана.

«Глаукс Всемогущий, если этот несчастный не принадлежит к славному роду рыбных филинов, его придется спасать, ведь почти все совы в воде беспомощны!»

Филин расправил крылья, приготовившись одним мощным взмахом поднять их вверх. Секунду спустя послышался громкий всплеск — и спасатель сорвался с ветки.

Когда Клудд вонзился в озеро, вода вокруг зашипела, испуская облачка пара.

Саймон — так звали бурого рыбного филина — в жизни не видел ничего подобного. Сквозь толщу воды тонущая сова светилась, словно уголь с лесного пожара! Может, это угленос? Нет, угленосы никогда не попадают в подобные переделки. Они выполняют свою опасную работу, не опалив себе ни единого перышка.

Бурый рыбный филин, цепко схватив тонущую сову когтями, заглянул ей в «лицо» — и невольно отшатнулся, увидев бесформенную массу из расплавленного металла и обугленных перьев.

Ладно, сейчас не время думать об этом. Главное, несчастный был жив, а долг пилигрима из далекой северной обители братьев Глаукса, к которой принадлежал Саймон, требовал не задавать лишних вопросов, не проповедовать и не обращать новичков в свою веру, но по мере сил нести в мир покой, помощь и любовь.

А разве не в этом более всего нуждалась несчастная сова сейчас? И разве не для этого братья на долгие месяцы покидали обитель и странствовали по миру, исполняя свой священный долг? Брат-настоятель часто повторял: «Чрезмерно накапливая познания, вы лишь тешите собственную любознательность. Долг велит нам делиться всем, что мы имеем, и нести знания, почерпнутые из книг, миру».

Саймон впервые исполнял обет пилигрима, но сразу почувствовал, что ему наконец-то выпало первое настоящее служение. Возвращение в гнезда выпавших совят или улаживание ссор между враждующими стаями ворон (надо сказать, что братья Глаукса относились к немногим совам, пытавшимся взывать к вороньему разуму) — все это не шло ни в какое сравнение с нынешней задачей. Обгоревшая сова, без сомнения, нуждалась в особом уходе. Саймон уже видел, что тут потребуются все его познания в лекарственных травах и медицине.

— Все хорошо, дружище, не волнуйся, — низко проухал он, втаскивая раненого в дупло платана. — Здесь тебе будет очень уютно.

Как бы пригодилась ему сейчас помощь домашней змеи или даже двух! К сожалению, змеи остались в обители, поскольку пилигримам полагалось жить в аскезе, то есть ограничивать себя строгими рамками служения.

Пользоваться трудом домашних змей, которые из поколения в поколение убирали совиные гнезда и чистили их от червей и паразитов, считалось излишней роскошью, тем более для странников, посвятивших себя самоотверженному служению птицам. Что ж, значит, придется самому отправиться на поиски лечебных червей. Лучше всего для лечения тяжелых ран подходили пиявки, а рыбные филины считались знатными охотниками на этих кольчатых червей.

Устроив Клудда в мягком гнездышке из мха и пуха, выщипанного из собственной грудки, Саймон отправился за лекарством. По дороге к краю озера, где водилось особенно много пиявок, добрый пилигрим в недоумении вздыхал, вспоминая, с каким бешенством раненый — кажется, бедняжка все-таки был сипухой, — воспринял попытку спасителя почистить ему перышки. Странно, очень странно!

Саймон впервые встречал сову, которая противилась этой простой дружеской помощи. Перья у раненого были грязные и взъерошенные. Удивительно, как он вообще мог летать, ведь всем известно, что легкость совиного полета напрямую зависит от мягкости оперения.

На каждом маховом пере сов есть крошечные, почти невидимые крючочки и бородки: они скрепляются друг с другом, образуя ровную пластину, по которой скользит воздух. У раненой сипухи все бородки на перьях были перепутаны и торчали дыбом. Их нужно было аккуратно распрямить и как следует пригладить. Но когда Саймон попытался это сделать, раненый с неистовой силой отпихнул его прочь. Странно, очень странно!