Читать книгу "Армагеддон был вчера - Андрей Валентинов"

Нам не дано предугадать,

Как наше слово отзовется…

Ф. Тютчев

Вторник, тридцатое июня,

Или Олди имеют пару слов

Это было недавно; это было давно, очень давно, потому что год жизни в эпоху перемен считается не за два, не за три… он просто считается.

На дворе бродил весенний 1995-й, превращаюсь из сусла в легкое, чуть-чуть кисловатое вино. До бума на фантастику отечественного розлива, когда народ не Говарда и не Желязны умного — Лукьяненко с Дяченками с базара понесет; до сладостной осени 1996-го оставалась целая вечность. До статей в «Литературной газете» и журнале «Арт-Лайн», до дифирамбов и ушатов помоев, до целой вереницы кризисов и взлетов, конвентов и форумов…

Впрочем, за окном стоял март, любимый месяц Олдей, в котором оба соавтора умудрились родиться под одним и тем же знаком Овна, то бишь барана, годного в равной степени на шашлыки и Золотое Руно. Небо голубело себе помаленьку, коты орали на крышах, взыскуя любви, а мы удирали от забот домашних в далекую Элладу XIII века до нашей эры, начиная книгу «Герой должен быть один».

На бумаге в клеточку, шариковой ручкой, и лишь иногда — с помощью вручную собранного одним из наших друзей компьютера «Специалист», подлого агрегата ударно-нажимного Действия.

Компьютера мы боялись — он имел свойство самовольно стирать эпизоды, противоречащие его электронно-эстетическим взглядам.

Вот тогда-то, поперек всей работы, и родился кусок текста, который вы сейчас имеете удовольствие (или неудовольствие) держать в руках. Он не имел ничего общего с ахейцами в бронзовых шлемах (что мы Гекубе, и что нам Гекуба?!); он пришел сам, нагло расположившись в мозгах и душах, как у себя дома; он возник сразу и надолго, для первого знакомства обозвав сам себя условным названием «Город наизнанку». Если кто-то не верит, если сочтет эту честную исповедь блефом, творческой шуткой авторов-мистификаторов — пусть достанет (купит, найдет, выпросит почитать… необходимое вписать самостоятельно) первое, барнаульское, издание «Героя…». Где в предисловии, положа руку на сердце, однозначно заявлено:

«Действие романа, которым сейчас забавляется юный шалун Олди, будет развиваться в середине двадцать первого века. Впрочем, это будущее не назовешь отдаленным, а сам роман не назовешь ни фэнтези, ни научной фантастикой. Все в нем шиворот-навыворот: на ритуальной конфорке газовой плиты возносятся жертвы водопроводным божествам, двухколесные кентавры доводят гоплитов из ГАИ до инфаркта, город мало-помалу восстанавливается после катаклизмов Большой Игрушечной войны…»

Мы были тогда искренне уверены, что в самом ближайшем времени… увы, благими намерениями вымощена дорога в одно, не шибко приятное, место.

Текст возник, обосновался — и не пошел.

Замерз, прочно упершись в глухую стену.

Ну не получалось у нас, никак не получалось писать два романа одновременно — не получалось настолько, что мы даже сгоряча, в порыве вдохновения (никогда, никогда не принимайте решений в порыве!) решили: «Город наизнанку» станет продолжением (чуть ли не третьей книгой!) «Героя…». Не случайно ведь все в том же барнаульском издании в финале стоит не «КОНЕЦ», а «КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ». Боги Эллады и сопредельных территорий, внемлите! — мы честно уверяли себя, что будет и третья! Этакий «Герой должен быть один-два». Мудрый дядюшка Аид пытается противостоять надвигающемуся Армагеддону ахейскими методами, устраивает очередную «операцию по пересадке душ» — и столь полюбившиеся нам герои (Алкид с Ификлом и, конечно же, их отец Амфитрион) обретают новую жизнь, оказываясь на нашей грешной земле образца XXI века дабы противостоять легионам самого Сатаны! Для начала мы решили закончить древнегреческую часть романа, подвести итог — и уж потом, собравшись с мыслями и силами…

Верую, ибо нелепо; а также — суждены нам благие порывы.

Мы сосредоточились на «Герое…», которого писать в итоге пришлось почти год в четыре руки; а о времени, понадобившемся на предварительную проработку материала, и говорить-то боязно. Роман закончился, был издан два раза подряд, потом еще разок переиздан… и продолжаться отказался наотрез.

Герой все-таки должен быть один.

Добавим лишь: именно тогда, когда мы разрывались между «Героем…» и «Городом…», произошло одно важное, не побоимся этого слова — историческое знакомство.

Смеетесь? Зря — потому что наш новый знакомый оказался не только коллегой-фантастом, не только земляком-харьковчанином, но и кандидатом исторических наук, доцентом университета.

Как вы уже, наверное, догадались, речь идет об Андрее Валентинове, у коего на настоящий момент вышло полтора десятка авторских книг, написанных большей частью в редком жанре «криптоистории», который Валентинов в значительной мере сам и создал. В принципе жанр этот можно считать одной из разновидностей исторической фантастики: этакий странный сплав «Fantasy», НФ, «альтернативной истории», мистики, истории реальной, детектива и еще много чего…

Впрочем, мы отвлеклись. На тот момент Андрей еще был никому не известным автором, а из публикаций за ним числились лишь научные статьи.

Зато, как вскоре выяснилось, диссертацию Андрей защищал как раз по античности, причем специализировался именно на интересующей нас крито-микенской культуре того самого периода, в котором происходило действие нашего «Героя…». Так что в итоге Валентинов сильно помог нам и литературой, и консультациями. Мы же, в перерывах между написанием очередных глав «Героя…», запоем читали его романы — тогда еще в исчерканных вдоль и поперек машинописных распечатках, — критикуя, редактируя и споря до хрипоты…

Господа, кстати, как вам еще одно «историческое» совпадение — родиться Андрей Валентинов ухитрился тоже во второй половине марта, в День Парижской Коммуны.

Случайно ли?!

Итак, знакомство состоялось, роман понемногу двигался вперед — и в конце 1995 года был благополучно завершен. Взяв новогодний тайм-аут и честно отгуляв праздники, со второй половины января нового, 1996 года мы единогласно постановили: беремся за отложенный до поры до времени «Город наизнанку»! Пришла наконец пора выпить холодного…

Пора-то, конечно, пришла — но разве что пора еще немного побиться головой о приснопамятную стенку. Текст ухмылялся и прирастал огрызками. Персонажи ожили, организовали подпольное сопротивление, по-партизански закладывали мины под рельсы фабулы, пуская под откос целые главы, и, что самое главное, готовы были умереть, лишь бы не примерять греческие хитоны и гиматии. Если гаишники поначалу согласились называться гоплитами (знали, зар-разы, что согласие притворное!), кентавры прижились сразу — то всякие там эриннии, нимфы и сатиры в упор не желали вселяться в наш Город. Реальность пружинила, категорически боясь данайцев, дары приносящих! Да и былой сюжет начал скабрезно подмигивать банальностями: Восставшие из Ада против Князя Тьмы!