Читать книгу "Патриот - Андрей Рубанов"

1

– Это что?

– Срезанная бирка.

– Почему она срезана? Где она? Кто срезал?

– Не знаю.

– Дай мне эту, красную! Маленькую! Тоже – срезана? Вот! – она была, а потом её срезали ножницами! Где бирки?

– Серёжа, я не знаю, где эти чёртовы бирки. Я заказал человеку – человек сделал…

– Алекс! Друг мой последний! Это сделали – в Китае!

– И что?

– Смотри мне вот сюда. В глаза. Видишь?

– Ну.

– У нас – магазин – товаров – отечественного – производства! Национальный – антикризисный – гипермаркет! Я не могу продавать телогрейки, отшитые в Китае.

– Не «у нас». У тебя. Это твой магазин.

– Неважно!

– Не кричи. Стены тонкие.

– А ты стены не трогай. Это мои стены.

– Люди услышат. Перестанут тебя уважать.

– У меня уважения – немеряно. Мне больше не надо. Мне надо бирки. Не из Китая.

– Бирок нет – и Китая нет. Это я велел их срезать.

– Я догадался, Алекс. Я же не дурак. Но бирки должны быть! «Сделано в России». В крайнем случае, «в Беларуси». Иначе это – фуфло.

– У нас половина товара – фуфло.

– Но не телогрейки!

– У нас весь инструмент – китайский. И топоры, и лопаты.

– Но не телогрейки!! Не телогрейки! Не национальный символ!

– Сомневаюсь насчёт символа.

– А я докажу! Дай мне её! Эту, красную!! Вот! Ты слепой – или как? Где ты видел такую красивую телогрейку?

– Ты, главное, не заводись.

– Где ты видел такую телогрейку, Алекс?!

– Нигде не видел.

– А цену такую? 999 рублей 99 копеек?

– Цена красивая, да. Но телогрейка – не красивая.

– А какая?

– Не скажу.

– Говори. Давай, говори, и вот сюда гляди. В глаза.

– Она уродливая.

– Нет! Не уродливая! Суровая! Это разные вещи!

– Я бы не одел ребёнка в такую куртку.

– Потому что ты – чёртов буржуй. Такие, как ты, думают, что детей надо одевать красиво и недорого.

– А как ещё надо одевать детей?

– Концептуально.

– Сомневаюсь.

– Ну и чёрт с тобой. Ты же – либерал. Норковый карбонарий. Бунтарь из «Шоколадницы». Ты саботируешь моё дело. Ты против великих идей.

– Извини, Серёжа. Я не против идей. Но давай вернёмся в реальность.

– Не понял. Ты думаешь, я перестал быть реальным?

– Я думаю, тебе пора валить.

– В каком смысле?

– В прямом. Прочитать роман писателя Апдайка «Беги, кролик, беги».

– Писателя Апдайка? Где ты таких слов набрался?

– Пока ты носишься на мотоцикле, я читаю.

– Пока ты читаешь, я спасаю наш бизнес.

– Твой бизнес. Не «наш».

– Да, да. Мой. Чего ты к словам цепляешься? Слова ничего не решают. Только реальные дела. Слушай, что мы реально сделаем. Ты – найдёшь текстильный пресс. Пусть изготовят штамп. Размером с ладонь. «Сделано в России». И – двуглавый орёл, понял? На фоне контуров Евразии! Одна башка – на запад, другая – на восток! Когтями, соответственно, держим Азию, а север – наша естественная корона. Пусть нам поставят этот штамп самой, сука, яркой, несмываемой краской на подкладке каждой телаги… Что с тобой?

– Ничего.

– Говори!

– Серёжа, я не буду этим заниматься.

– Почему?

– У меня других проблем хватает. Вчера мы получили новый иск. Девять миллионов.

– Ерунда. Плюс девять в общей долговой массе.

– Итого пятьдесят четыре.

– Неважно. Оспорим в суде. На меня где сядешь, там и слезешь. Я буду судиться годами. У меня на адвокатов отдельно отложено.

– Серёжа, против нас – миллиардер.

– Да, я Серёжа. И я буду бодаться с любым миллиардером.

– Тебя завалят.

– Сначала пусть догонят.

– Серёжа, это слова. Они нас не будут мочить красиво. Они нас через ментов возьмут. Тихо и быстро.

– Ага. Слушай вот ещё. Закажи такой же штамп, только не чернильный, а светоотражающий. Чтоб светился в темноте…

– Не буду! У нас пять дней не вывозили мусор! Пожарная инспекция опечатала подвал! Если я буду заниматься твоими телогрейками, у меня не останется времени на магазин. Магазин встанет – мы покойники.

– Боишься, брат Горохов?

– Да. Меня бесит этот магазин. Это была тухлая идея с самого начала.

– Потому что ты – либерал.

– Да, либерал. Баррикадный метросексуал и православный гей-активист. Но я последний, кто с тобой остался. Остальные свалили. И либералы от тебя свалили, и патриоты. Самые крутые патриоты свалили первыми. А я – вот он.

– Спасибо, Алекс.

– Пожалуйста. Но чтоб ты знал, Сергей Витальевич: ты – вшивый сталинист. Весь свой народ хочешь в зэковские фуфайки нарядить, в парашу окунуть…

– Я не сталинист, я за большие дела. А ты – даже в семье либерал! Тобой жена рулит.

– А ты мою жену не трогай.

– Да что ты, брат? А кто вас познакомил?

– Неважно. Мы были пьяные. Короче, если ты любитель больших дел – давай сделаем большое дело. Подожжём это всё.

– Хочешь, чтоб я поджёг собственный магазин?

– Получишь страховку.

– Отпадает. Ничего я не получу. Мне никто сейчас не заплатит. Все знают, что я покойник.

– Тогда – читай книгу. «Кролик, беги».

– Я тебе не кролик. Слушай дальше. Эти телогрейки мы не пустим в продажу. Мы проведём полевые испытания. Сделаем рекламный ролик. Надо найти спецов по ножевому бою и драках на палках. Мы оденем каскадёров в наши телаги. Будем кинжалами бить, цепями и дубинами. Я сам буду бить, лично. Камнями кидать. Потом – снимем с людей, положим в ряд на землю, проедем танком и грузовиком. А потом – расстреляем! Одновременно – из «калашникова», М-16 и «узи». И слоган будет: «От пули не защищает. От остального – может». Не главный слоган, но – один из… Что?

– Ничего.

– Нет, скажи уже.

– Я не участвую. Я резко против. Я ненавижу эти телогрейки и видеть их не хочу. Это всё, Сергей. Всё.