Читать книгу "Персональный миф. Психология в действии - Вера Авалиани"

Судя по тому, что мягкая вата тумана переложила собой городские дома и деревья, словно это подготовленные к отправке по почте ценные вещи, недолго осталось ждать стрел травы на газонах и того дрожащего воздуха над асфальтом, который заставляет бредить наяву.

И даже реальные лица, настоящие губы кажутся красивыми, как воспоминания. А уж воспоминания показывают нам фильм мечты, заботливо смонтированный из кусочков сцен из реальной жизни – с закадровым текстом от автора, не желающего знать и помнить ничего плохого. Что ж, мы живём без репетиций – экспромтом. И только классным актёрам удаётся сходу взять верный тон, не оговориться и не проколоться в прямом эфире. Уж я-то знаю, как бывшая телеведущая, – думала Ирина в ожидании третьего – последнего – претендента на должность кого? Помощника в правке книги? Первого критика из числа молодых. И не потому нужны ей молодые, что хочется им угодить. А к тому, чтобы быть уверенной, что её поймут те, кому жить нон-стоп и любить сейчас.

Двое других парней из числа студентов были один – наигранно льстивый: «Вы слишком молодо выглядите для мемуаров», второй – самонадеянный бахвал: «Ничего, я придумаю, как приукрасить вашу жизнь так, чтобы она показалась другим мифической. Что ещё нужно делать в книге под названием „Персональный миф“».

Ирина и сама толком не знала, с чего ей приспичило «порыться в корнях». Потому что нет детей и некого учить на практике. И было бы обидно, если бы те, кто из «целевой аудитории» будут читать её миф, бросили это занятие только потому, что всё им покажется архаичным. Ведь сама она не стала читать полностью опусы Даниила Заточника, первого русского психолога, который сформулировал идею персонального мифа, если на то пошло: «Не воззрись на внешняя моя, но воззрись на внутренняя моя». Хотя лично я не возражаю, чтобы воззрились и на «внешняя моя». Конечно, не с утра, когда из зеркала смотрит бледненькое личико с большими серо-фиолетовыми кругами вокруг синих глаз.

Я люблю свой экранный образ. Это намазанное тональным кремом лицо с якобы идеальной кожей в свете софитов, подсвеченное изнутри адреналином, по-настоящему прекрасно. А вот мысли, которые я высказываю с экрана, лучше моих. Хотя и вроде мои. Но поймут это только тележурналисты и ведущие ток-шоу, даже не актёры – они-то произносят чужой текст. Просто зная, что про твои узнает как минимум миллион человек, начинаешь понимать, что именно ты должен думать, чтобы им понравиться. Хотя, казалось бы, зачем? Неужели кому-то хочется, чтобы все эти сердца под рубашками, майками, халатами учащённо забились и доселе отстранённые от всего, кроме дивана или кресла, люди вдруг стали активно добиваться взаимности?

В дверь опять позвонили. Это пришёл как его бишь… Олег. Его я приму на работу в любом случае. Улетаю на море я уже завтра, так что времени снова давать объявление нет.

Парень оказался высокий, весёлый, вертопрах. Он под Иринино представление о типичном молодом писателе подходил хотя бы внешне.

– Здравствуйте, сударыня. Вы написали, что вам нужен «спарринг-партнер» для чтения уже написанной книги «Персональный миф». Зачем? Мне нужно будет в пух и прах книжонку разнести? Или, наоборот, взять арфу и воспевать?

– Попеременно делать то и другое, живя в доме у моря и распоряжаясь собой всё время, кроме двух часов – с двенадцати до четырнадцати ежедневно. На полном пансионе, но без зарплаты.

– А вы не боитесь, что бесплатно я всё время буду говорить правду и вы того, повеситесь? – он изобразил рукой верёвку, а лицом – удушение.

Ирина засмеялась сухо.

– Не показывайте на себе. Учтите, что я умею давать сдачи и ваше самолюбие пострадает тоже. А может, и вовсе разрушится ваш персональный миф о том, что вы весь из себя «осло-умный».

Тут он закатился искренним смехом.

– На спор? Когда выезжать?

– Через пару дней после меня. Зимой в доме никто не жил.