Читать книгу "Дар битвы - Морган Райс"

Палуба под ногами Тора бешено раскачивалась, а он стоял и с ужасом смотрел перед собой, постепенно осознавая, что наделал. Его рука всё ещё сжимала Меч Мёртвых, а всего в паре дюймов от его лица было лицо его лучшего друга, Риса. Тот смотрел на него широко раскрытыми глазами, в которых читалась физическая боль и шок от его предательства. У Тора отчаянно затряслись руки, когда до него наконец дошло, что он только что заколол своего лучшего друга прямо в сердце, а теперь наблюдает за последними секундами его жизни.

Тор не мог понять, что произошло. Корабль бросало и кружило, и течение несло их дальше через Пролив Безумия, пока они наконец не выплыли из него с другой стороны. Волны уменьшились, судно выровнялось и густые клубы тумана начали рассеиваться, когда они одним последним усилием вырвались в тихие открытые воды.

Пелена, окутывавшая разум Тора, тоже спала, он снова стал прежним собой и начал ясно видеть мир вокруг. Он взглянул на Риса, и сердце его сжалось, когда он понял, что перед ним не враг, а лучший друг. Будучи в тисках у силы, которой он не мог противостоять, охваченный безумием, не поддающимся контролю, он совершил поистине ужасающий поступок.

"НЕТ!" – закричал Тор, и голос его надломился от горя.

Тор вытащил лезвие Меча Мёртвых из груди друга, и в ту же секунду Рис начал задыхаться и терять сознание. Тор отбросил меч в сторону, не желая больше никогда его видеть. Клинок с глухим стуком ударился о палубу, а Тор рухнул на колени и подставил руки под обмякшее тело Риса, твёрдо намерившись его спасти.

"Рис!" – окликнул он его, раздавленный виной.

Тор положил Риса на доски и прижал ладони к его ране, пытаясь остановить кровь. Но кровь текла у него сквозь пальцы, и он чувствовал, как жизненные силы Риса утекают вместе с ней.

Элден, Матус, Индра и Эйнджел бросились к ним – они тоже наконец-то пришли в себя после приступа безумия, и теперь столпились вокруг. Тор закрыл глаза и молился, чтобы его друг к нему вернулся и чтобы у него, Тора, появился шанс исправить свою ошибку.

Тор услышал шаги и, подняв глаза, увидел, что к ним спешит Селезия. Её лицо было как никогда бледным, а глаза сияли потусторонним светом. Она упала на колени рядом с Рисом и заключила его в объятья. Тор убрал руки от его раны, видя, как сияние окутывает её целиком, и вспоминая о её способностях целительницы.

Селезия подняла на Тора горящий взгляд.

"Только ты способен его спасти", – сказала она решительно. "Положи ладонь на его рану. Ну же!"

Тор коснулся ладонью груди Риса, а Селезия положила свою ладонь сверху. Он почувствовал, как по её руке прошла волна жара, передалась ему, а затем – в рану Риса.

Она закрыла глаза и начала что-то бормотать, и Тор ощутил, как жар наполняет тело его друга. Тор молил небеса, чтобы тот ожил, чтобы смог простить его за преступление, совершенное под чарами безумия.

К огромному облегчению Тора, Рис медленно открыл глаза. Он несколько раз моргнул и посмотрел на небо, а затем кое-как приподнялся и сел.

Тор изумлённо наблюдал за Рисом, который с недоумением взглянул туда, где только что была рана. От неё не осталось и следа. Тор потерял дар речи, потрясённый силами Селезии.

"Брат!" – воскликнул Тор.

Он нагнулся и обнял его, и Рис, медленно приходящий в себя, обнял его в ответ. Тор помог ему подняться на ноги.

"Ты жив!" – воскликнул Тор, не смея поверить в это, обнимая Риса за плечи.

Тор думал обо всех битвах, через которые они прошли вместе, обо всех их приключениях, и внутренне содрогался от одной мысли о том, что мог его потерять.

"А почему бы мне не быть живым?" – спросил Рис, растерянно моргая. Он смотрел на удивлённые лица своих товарищей по Легиону, и не понимал, в чём дело. Остальные подошли к нему ближе и по очереди заключили в объятья.

Тор тем временем пересчитал своих спутников и внезапно с ужасом понял, что кого-то не хватает. О'Коннора.

Тор поспешил к борту и стал всматриваться в бушующие волны, вспомнив от том, как О'Коннор, на пике безумия, спрыгнул с корабля в пучину.

"О'Коннор!" – крикнул он.

Остальные бросились к нему и тоже стали высматривать друга. Тор, вытянув шею, оглядывался на Пролив, на бурлящие, густые, как кровь, красные воды, и заметил О'Коннора, который барахтался у самого входа в туннель, затягиваемый течением внутрь.

Тор не терял времени. Повинуясь инстинктам, он вспрыгнул на поручень и нырнул вниз головой в море.

Вода оказалась неожиданно густой и горячей, как настоящая кровь, и плыть в ней было не легче, чем в болоте.

Тору понадобились все его силы, чтобы пробиться сквозь коварную толщу воды обратно на поверхность. Он нашёл взглядом О'Коннора и увидел панику в его глазах – тот начинал тонуть. Стоило ему оказаться в открытых водах, как рассудок вернулся к нему, и он начал осознавать, что происходит.

Как бы ни пытался О'Коннор грести, ему не удавалось удержаться над водой, и Тор знал, что, если он не доберется до него вовремя, его друг окажется на дне Пролива и не вернется уже никогда.

Тор удвоил усилия, и плыл на пределе возможностей, преодолевая изнеможение и резкую боль в плечах. Он подплыл к О'Коннору как раз в ту секунду, когда тот целиком погрузился под воду.

Увидев, как его друг исчезает в море, Тор ощутил выброс адреналина. Он должен был действовать – сейчас или никогда. Он рванул вперёд, нырнул туда, где только что был О'Коннор, и оттолкнулся ногами, погружаясь на глубину. Он хотел было открыть глаза, но не смог – жидкость вокруг была слишком густой и больно жгла.

Тогда он зажмурился и доверился своему чутью, призвав на помощь спящую глубоко внутри способность видеть сердцем.

С ещё одним отчаянным рывком, Тор снова вытянул руки перед собой, на удачу прощупывая воду впереди, и на этот раз за что-то ухватился. Это был рукав.

Обрадованный, он подтащил О'Коннора к себе и плотно обхватил за пояс. Тот оказался неожиданно тяжёлым, и оба камнем пошли ко дну.

Не выпуская товарища, Тор умудрился развернуться и из последних сил устремился обратно к поверхности. Каждый его мускул горел от напряжения, всё его тело протестовало, но он брыкался, отталкивался, и плыл к свободе. Вода была такой густой и тяжёлой, что Тору казалось, будто его лёгкие сейчас взорвутся от давления. Каждый гребок давался ему с таким трудом, будто он тащил на себе весь мир.