Читать книгу "Проклятие из рук в руки - Елена Усачева"

Он уже давно стоял в уголочке рядом с дверью и внимательно смотрел на незнакомые лица.

А его все никак не замечали.

Прозвенел звонок на урок. Все на секунду замерли, являя собой финал пьесы Гоголя «Ревизор» под названием «Немая сцена», а потом с грохотом кинулись занимать свои места. Вот тогда-то и заметили новенького, приткнувшегося в уголке.

— Он пришел? — еще не дойдя до своего стола, спросила училка по русскому Варвара Виленовна, и все дружно показали в сторону новенького. — Ага, — русичка поверх очков посмотрела на стоящего в углу. — Всеволод… — Она глянула в журнал. — Ну да, Всеволод Тараканов. Ищи себе свободное место.

В классе захихикали. К такому имени еще и фамилия соответствующая подобралась.

Новенький мягкой походкой скользнул между рядов, вызывая недовольное фырканье девчонок. Фамилия фамилией, но был загадочный Всеволод отменно красив. Большие выразительные глаза обрамляли бархатные ресницы. Мягкий овал лица подчеркивал изящный изгиб губ и гордый прямой нос. Светло-русая челка падала на широкий лоб. И этот взгляд… Цепкий и чуть насмешливый.

— Садись, — хлопнула ладонью рядом с собой Валька Ромашкина. И сердца пятнадцати девчонок замерли от такой решительности.

— Можно я здесь сяду? — повернулся новенький к учительнице и показал на последнюю парту около окна.

По классу прокатился удивленный вздох. Там, около окна, грустил вечный двоечник и неудачник Мишка Рыбак.

— Не думаю, что это удачное соседство. — Даже Варвара Виленовна была удивлена. — Садись пока. Освоишься, выберешь себе другое место.

Всеволод поставил портфель рядом с партой, изящным, даже танцующим движением отодвинул стул и легко сел. Мишка оторвался от раскрашивания учебника по русскому и тоскливым взглядом посмотрел на новенького. Он был равнодушен ко всему — к учителям, школе, одноклассникам, отцу, матери, братьям, сестрам. Рыбак давно свыкся с кличкой Кефаль, с тем, что его считали дураком и постоянно выбирали в козлы отпущения. Единственное, что его сейчас волновало, — будет ли новый сосед мешать.

Новенький посмотрел на него своим чуть насмешливым взглядом и, склонившись к его грязной лохматой голове, еле слышно прошептал:

— Попробуешь полезть ко мне, буду бить.

От неожиданности Мишка закашлялся и испуганно посмотрел на соседа.

А Всеволод Тараканов уже, казалось, забыл о его существовании. Он достал новую тетрадку, положил на парту новый учебник в обложке и все тем же насмешливым взглядом стал смотреть на учительницу, принявшуюся объяснять самую сложную тему, выпавшую на долю шестого класса, — причастные и деепричастные обороты.

К концу дня выяснилось, что новенький Всеволод…

— Можно просто Сева, — милостиво разрешил он окружившим его девчонкам.

Так вот этот Севка Таракаков отличник. И причем не такой, как Машка Матросова или Серега Шейкин, которые свои пятерки зарабатывали кровью и потом бесконечных зубрежек. Ему все давалось легко. Он с лету запоминал сложные формулы и обороты, с одного раза мог выучить сложнейший английский текст, хорошо рисовал, имел приятный бархатный голос и в отличие от худого очкастого Шейкина легко обогнал во время кросса первого бегуна класса Ленку Измайлову. Это выяснилось в первый же день, который закончился уроком физкультуры.

Девчонки норовили взять обаятельного новенького в оборот. Но на предложения и провокации он не поддавался — а Валька Ромашкина очень старалась, — перемены проводил за своей последней партой и в «открытый космос» класса почти не выходил.

В шестом «Б» остался всего один человек, не поддавшийся общему ажиотажу. Это был Мишка.

После первого заявления новоявленного соседа он подумывал сбежать со всех уроков домой, но что-то его держало. Ведь вместе с Таракановым и он, вечный неудачник Рыбак, оказался в центре внимания. Ощущение было необычное, но приятное.

— Кефаль, ну, как он? — дергали его девчонки за рукав. — Что говорит?

Мишка хлопал бесцветными рыбьими глазами и неопределенно мычал. Свою кличку Кефаль Рыбак получил два года назад, когда вместо урока мира всему классу показали фильм про войну «Два бойца». Там главный герой пел песню про рыбака, который возвращался после удачного улова. «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя приводил…» Фильм Мишке понравился, но такое большое количество незнакомых слов его смутило.

— А что такое кефаль? — спросил он.

Получилось неожиданно громко. Класс дрогнул от хохота. И к его фамилии Рыбак присоединилась вполне логичная приставка Кефаль.

Сосед амебного Мишку волновал. Под его насмешливым взглядом он открывал учебник и тщательно списывал примеры, стараясь не заминать уголки тетрадей и не смазывать кулаком чернила. Он даже сделал один раз домашнюю работу. И хотя у него ничего не получилось, это событие его самого потрясло.

Неделя прошла в быстрых девчоночьих взглядах, мальчишеском недовольном сопении и ровном голосе новенького, легко отвечающего на любой вопрос по любому предмету.

А потом случилось неожиданное.

Посередине урока литературы, когда Варвара Виленовна с жаром объясняла классу ценность «Слова о полку Игореве», Мишка вдруг оторвался от изучения подков лошади князя Игоря, изображенного на иллюстрации в книжке, и медленно полез в свой рюкзак.

Севка уже достаточно освоился в классе, чтобы на уроках безнаказанно читать под партой толстые энциклопедии. Поначалу Мишкино движение он не заметил. За неделю Кефаль не совершил ни одного жеста, после которого стоило привести угрозу в исполнение — побить его. Наоборот, Мишка либо держался в стороне, либо задумчиво глядел в окно, либо подрисовывал очередному литературному персонажу усы.

Но тут все изменилось. Варвара Виленовна, устав рассказывать, вызвала Тараканова читать наизусть отрывки из «Слова». Севка кивнул, прогнал назойливый чуб с глаз и встал. Все с готовностью принялись слушать. Первую минуту Тараканов не разочаровывал благодарных слушателей. Хорошо поставленным голосом, он рассказал о трансформации мысли древнего сказителя, а потом вдруг замолчал.

Варвара Виленовна, кивавшая в такт его словам, удивленно подняла глаза.

Дальше все произошло мгновенно. Севка подпрыгнул, упал на колени и полез под парту. Послышались звуки борьбы. В воздух взлетела синяя зажигалка. Грохнула, опрокидываясь, парта. Бледный до синевы Севка за грудки выволок в проход Мишку. Кефаль сучил ногами, пытался царапаться, даже что-то хрипел. Но слов разобрать было нельзя. Сейчас он был очень похож на ту самую рыбу, что Костя в песне привозил в Одессу.

Тараканов вдруг отбросил от себя покрасневшего от натуги Мишку.

— Убирайся! — завопил он и с размаху врезал Кефали по лицу.