Читать книгу "О боже, какие мужчины! Знакомство - Наталья Яблочкова"

В жизни бывает все. Как говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Я бы добавила: не зарекайся еще и от чудес. Только заречешься, они догонят тебя, приголубят и снова догонят. И так по кругу. Не могу назвать себя девушкой мечтательной, зато влюбчивой очень даже. В первом классе была влюблена сразу в двух мальчиков. Костика и Сашку. Отличник и хулиган – они оба мне нравились, только недолго длилось это счастье: в наш класс пришел новичок, и все мое внимание переключилось на него. Костику и Сашке это не очень-то и понравилось… случилась небольшая драка, с фингалами под глазами и разбитыми коленками. Но впоследствии мальчики стали лучшими друзьями для Димки-новичка. Можно сказать, я сыграла главную роль в том, что они сдружились.

Так и жила, меняя раз в полгода-год свои привязанности, но не все из них допуская в постель. В двадцать же появился постоянный парень. Вадим был мальчиком серьезным и целеустремленным. Вся жизнь у него была расписана наперед. И да, в его плане на жизнь значилась свадьба, на которой невестой он видел меня. Признание в любви из уст Вадима звучало отчетом о проделанной работе. Но меня устраивала его надежность и то, что с ним мне не придется думать о жизненных сложностях, их он был готов взять на себя. А зная свою влюбчивость, понимала, искать мне принца на белом коне всю жизнь и не найти.

Что удивительно, после того как мы с Вадиком стали встречаться, эта самая влюбчивость немного успокоилась, девушкой стала более серьезной и верность своему молодому человеку умудрялась хранить. Правда, флирт и я – нечто неразлучное, а Вадик особой ревнивостью не отличался. Вот и строила мальчикам глазки, соглашалась на поцелуи и не позволяла большего, собираясь со временем построить семейную жизнь с Вадимом и жить да не тужить.

За легкое отношение к жизни и яркую улыбку меня называли Светлячком. Прозвище прилипло ко мне еще со школы, постепенно прижилось в моей семье и стало моим навечно. Благозвучное и красивое имя Ева вспоминалось родными и знакомыми только в очень торжественных случаях и доставалось из загашников памяти редко-редко.

Двадцатитрехлетие отпраздновала без особого размаха. В этом году мы с Вадиком планировали пожениться и все свободные деньги мы откладывали на торжество. Правда, временами не выдерживала и спускала часть накопленного на что-нибудь приглянувшееся в магазине. Уж очень любила сумочки, перчатки и шарфики. Такое удовольствие было приобрести вещицу, принести домой, пощупать руками, примерить перед зеркалом, покрутиться возле него. Вадик ворчал в этих случаях, но быстро забывал о недовольстве, получив поцелуй в кончик носа.

Мне всегда как-то везло и давалось все легко. Учеба, друзья, постоянный парень, хорошая работа после института. Шла по жизни смеясь, не сильно задумываясь о сложностях и высоких материях. За спиной и в лицо меня называли везунчиком, а я только пожимала плечами на подобные заявления и просто дарила позитив и радость тем, кто находился рядом. Со мной любили общаться, ко мне любили приходить, чтобы поплакаться на проблемы… Меня все любили. Гордилась собой, своей легкостью и умением поладить со всеми вокруг.

В свои двадцать три могла сказать, что жизнь удалась – жить светло и легко. И уж менее всего задумывалась о том, как мои взгляды, привычки и характер могут измениться, постучись в мой дом чудо. О чудесах вообще не думала и не мечтала. Я ведь сама по себе чудо! Свято верила в это.

Чудо постучалось ко мне одним прекрасным зимним вечером. Точнее, оно даже и не стучалось, а ворвалось, не спрашивая меня, чего хочу на самом деле. Появилось и перевернуло всю мою налаженную жизнь вверх тормашками.

Прекрасный во всех отношениях день не предвещал плохого финала. Никаких косяков и проблем на работе. Никаких сломанных каблуков по дороге домой, черных котов или чего-либо подобного. Все шло как обычно, и дурные предчувствия не мучили меня. Я просто возвращалась с работы привычной дорогой. Закрыла машину, подивившись густоте сегодняшнего снегопада, который мгновенно облепил снежинками капюшон моей теплой куртки и закидал стекла автомобиля белым, тонким пока покрывалом.

Места для парковки поближе не нашла, пришлось оставить машину в самом начале дома, у первого подъезда, и топать пешком по тротуару вдоль всей длинной девятиэтажки к своему тринадцатому. Перебирала мысленно то, что можно было бы быстро и безболезненно приготовить на ужин. Вадик сегодня собирался вернуться поздно, но кормить все равно чем-то нужно.

От мыслей о хлебе насущном очень быстро отвлеклась на снежок под ногами и снежинки, что частили, срываясь с неба. Улыбнулась снегу, такому белому и мягкому сейчас. Подняла голову, прищурившись, и опустила обратно. Снегопад был очень сильным, и любимую свою забаву – ловить снежинки языком – отложила до другого раза, когда не станет так сильно дуть ветер и снег поредеет. Споткнулась на ровном месте. Видение, что образовалось прямо по курсу на автомобильной дороге и аккурат рядом с тринадцатым подъездом, могло удивить и более искушенного человека, чем я.

Остановилась, попытавшись присмотреться к тому, что вижу, и понять реальность это или глюк. Густой снегопад мешал рассмотреть все детали. Лошадь и то, что сидящий на ней человек одет только в штаны, увидеть удалось. А остальное мешала разглядеть метель. Так я и стояла, хмурясь в попытках разобраться с тем, что мне мерещилось.

Даже если кто-то решил привести в обычный типовой двор лошадь, то навряд ли этот кто-то был бы практически раздет. Сделала шаг назад, когда почувствовала, именно почувствовала, что взгляд необычного наездника остановился на мне. Странное давление в области солнечного сплетения очень не понравилось моей интуиции, и я вознамерилась сбежать от собственного глюка. Колодка у любимых сапожек была не самой удобной для пробежек, поэтому я двигалась как в замедленной съемке. В панике казалось, что поворачивалась и набирала скорость слишком медленно и неуклюже. А тело и мозг делали все, что было в их силах в этой ситуации.

Стук копыт за спиной, приглушенный снегом, оправдывал мои самые наихудшие ожидания, и я попыталась увеличить скорость. Ноги вязли в снегу, оскальзывалась, почти падала, но упрямо продолжала движение, попутно дивясь тому, что, как назло, ни одного человека, кроме безумного всадника, вокруг не видно. Закричала только тогда, когда почувствовала болезненный хват полуголого мужика на своей талии. Резкий рывок выбил воздух из легких, а из глаз брызнули слезы. Задохнулась от боли, и вместе с выдохом с губ сорвался болезненный стон. Меня бесцеремонно перебросили через спину лошади и, крепко придерживая, пустили средство передвижения в галоп или во что-то еще. В аллюрах лошадок не очень-то и разбираюсь.

Этот самый галоп или что-то еще, болью отозвался в ребрах, и я не сдержала очередной стон. Дальнейшая поездка превратилась в один сплошной кошмар. Меня мутило, тянуло вытошнить обед, запах лошади убивал наповал, как и мелькающие перед глазами обрывки реальности. Цветной калейдоскоп, в который складывалась картинка в мозгу, вызывал головную боль и еще большее желание расстаться с едой. Каким-то чудом она осталась со мной, в отличие от привычного светлого настроения. Здравый смысл тоже куда-то испарился. Размышлять о том, что происходит и куда меня везут, была не в силах. Аттракцион «покатайся на лошадке вверх тормашками» не давал возможности думать о чем-то постороннем. Хотелось банально сдохнуть здесь и сейчас, и больше не мучиться. Но меня никто не спрашивал, и я продолжала жить и ненавидеть лошадь-глюк всеми фибрами души, как и того, кто меня на нее закинул. Одна-единственная эмоция, на которую была способна в этот момент, – ненависть. Ах да, еще получалось мысленно стонать: «Когда это закончится?!» и «Когда я сдохну?!»