Читать книгу "Любовь и прочие неприятности - Киран Крамер"

Если очень красивый мужчина повышает голос в библиотеке, где в данный момент находятся лишь библиотекарь, пожилая леди с проблемным слухом да пышно разодетый манекен в образе королевы, имеет ли это значение? Для помешанной на стереотипах Сисси Роджерс – да. Она считала, что библиотекарь вообще не должен задавать себе подобных вопросов, а просто шикнуть на крикуна, как бы он ни был хорош собой. Это ее работа, даже если шум поднимает сам Бун Бреддок, местный мэр, тренер футбольной команды и первый красавец в городе.

Сисси как раз отыскала для миссис Хатлбери нужное крупноформатное издание, когда входная дверь библиотеки Кетл-Ноба распахнулась и пространство заполонил громкий женский смех – фальшивый, приукрашенный драматическим вздохом.

От раздражения Сисси ощутила на коже легкое покалывание. Во всей Северной Каролине так смеяться могла только Джанель Монтгомери.

– Бун Бреддок! – услышала Сисси ее приветствие. – Ой, прекрати! Прекрати сейчас же!

Что именно Джанель просит его прекратить? Целовать ее? Или выглядеть так, что любая женщина при виде его теряет способность здраво мыслить?

– Ну и где библиотекарь? – прозвучал грубоватый и рассерженный голос Бреддока.

Раньше он никогда не посещал библиотеку. Ни разу. И сейчас явился сюда только с одной целью – найти Сисси.

Сисси задержала дыхание, ладони ее вспотели, а внизу живота, вопреки желанию, зародился огонек волнения. Внезапно миссис Хатлбери взяла ее за руку и сказала:

– Я слышала, что этих двоих застукали средь бела дня на берегу Фрейзера. Говорят, они ненасытны, как кролики. – Пожилая дама говорила громко, прямо на ухо Сисси. – Но шеф Скотти поставил их на место, и правильно сделал. Молодец.

– Ненавижу мэров, – прошептала в ответ Сисси. Проблемы в личной жизни сделали ее очень раздражительной. – Они все считают, что законы писаны не для них.

Она бы и сама не прочь заняться сексом на озере, но только не с Буном, который и имени-то ее скорее всего не помнит. Вот с мистером Дарси – другое дело. Как же жаль, что он всего лишь герой романа. Впрочем, может, если разодеть Буна как Дарси, то…

Глупости. Между ними нет ничего общего.

– Да, имеется за политиками такой грешок, – согласилась миссис Хатлбери, растягивая слова на манер выходцев из Грейт-Смоки-Маунтин.

– За мэрами в особенности.

Речь Сисси тоже украшал легкий южный акцент. Но так как мать ее была родом из Вермонта, то по говору Сисси немного выделялась среди остальных жителей Кетл-Ноба.

Сисси знала, что ведет себя глупо, но ей было все равно. Для Буна и Джанель она всегда создавала массу мелких неприятностей, но это доставляло ей огромное удовольствие, так что она не могла взять себя в руки и оставить их в покое.

С такой же охотой, например, едят вкусный попкорн, не в силах остановиться, даже если желудок давно переполнен.

– Дорогая, ты ведь ненавидишь далеко не всех мэров, не так ли?

Этот вопрос миссис Хатлбери задала очень деликатно, словно боясь обидеть молодую собеседницу. Она опасалась, что Сисси такая же ранимая, как ее бабушка Нана Роджерс, которую в действительности не волновало совершенно ничего. Она заправляла местным театром – и этим все сказано: творческие люди как минимум безумны.

– Нет. – Сисси изобразила подобие улыбки и попыталась усмехнуться. – Конечно, нет. К его деду ненависти я не испытываю. Он раздавал отличные сладости на Рождество. Неудивительно, что горожане проголосовали за Буна, – он вернул традиции, введенные его дедом.

– Да, то была прекрасная традиция, – тихо проговорила миссис Хатлбери. – Вероятно, поэтому Бреддок продержался на посту мэра Кетл-Ноба почти шестьдесят лет, за исключением того короткого периода, когда мэром был некий джентльмен, чье имя все давно забыли, на праздники раздававший потрескавшиеся мятные леденцы.

После короткой паузы она спросила:

– Уверена, что ты в порядке, милая?

– Мне… мне требуется кофеин, а библиотечный кофейник сломался.

А еще ей требовался мужчина, и определенно причина ее раздражительности заключалась в последовавшем за личными неурядицами гормональном сбое.

– Не исключаю, что во всем виновна Джанель: она любому действует на нервы, – задумчиво изрекла миссис Хатлбери. – А в последние дни эта девица превосходит саму себя. Но Бун тут ни при чем. Мы рады, что именно он стал нашим мэром, правда?

Сисси покраснела.

– Он… э… вполне пригоден на роль слуги народа.

Но перед ее взором возникал Бун в своих любимых джинсах. Она воображала, как он опускает руку ниже, хватает пальцами собачку на молнии и дергает вниз, представляя ей куда более интересный вид. В этом отношении он был куда более чем пригоден. Тем ясным днем Сисси не повезло, поэтому ее до сих пор преследует вышеописанный образ, однако она радовалась по крайней мере тому, что видела это через солнцезащитные очки.

– Пригоден? – Миссис Хатлбери приоткрыла рот от изумления. – Да одна только его улыбка освещает любое место, где бы он ни появился! Никогда не забуду, что его прапрапрапрапрапрадедушка…

– Я знаю! – грубо прервала даму Сисси; ей уже добрую сотню раз приходилось выслушивать историю о том, как Сайлас Бреддок повел полк добровольцев из Кетл-Ноба на сражение у Кингс-Маунтин во время Войны за независимость[1], вдохновил свои войска на внезапное нападение на изолированный британский аванпост и одержал великую победу.

Семейство Роджерс в те времена занималось чтением книг, написанием писем и анализом поэм и не ожидало, что война застигнет скромный тихий Кетл-Ноб. Но никто не постучал к ним в дверь с предложением поддержать земляков в битве у Кингс-Маунтин. Такие заядлые филологи, как Роджерсы, все-таки не могли оставить без внимания столь важное событие, поэтому по прошествии битвы расспросили каждого участвовавшего, чтобы подробно записать все, что каким-либо образом относится к Кингс-Маунтин. Они прекрасно справились с задачей и оставили потомкам на сохранение полученный материал.

Миссис Хатлбери между тем продолжала:

– На прошлой неделе Бекки Ли и Фрэнк, храни их Господь, купили для оркестра Академии Кетл-Ноба новые инструменты.

Отец Буна Фрэнк и его мать Бекки Ли были тасманийскими дьяволами западной части Северной Каролины. Куда бы они ни устремили свой взор, оттуда летели клочки грязи – особенно на их поле для гольфа, – и делали очередную кучу денег.