Читать книгу "Версальская грешница - Елена Коровина"

Париж, декабрь 1730.

«Свечи чадили. В комнате было сыро, по полу гуляли сквозняки – понятно, на улице не благословенное лето, а промозглый декабрь. Гадалка давно уже мечтала снять помещение получше, но приличные комнаты стоили в Париже дорого. Впрочем, ничего, как только уйдут последние клиенты, гадалка подбросит на жаровни побольше угля. Хотя, конечно, уголь в нынешнем 1730 году, тоже удовольствие не из дешевых.

Не далее как пару месяцев назад в цеху угольщиков было какое-то волнение – то ли дровосеки повысили цепу за дрова, из которых выходил уголь, то ли парижские ростовщики вздули ставки за ссуду, но уголь сильно излетел в цене. Хорошо еще, что мадам Ле Бон – известная в своем квартале гадалка, у которой множество клиентов. С ее-то ремеслом и умелым подходом к людям, она может позволить себе топить не сырыми дровами, а качественным угольком.

Гадалка поежилась – надо бы не принимать последнюю посетительницу, но милая молодая дама в темно-зеленой накидке, подбитой слегка потрепанным заячьим мехом, смотрит на нее с такой надеждой. Трудно отказать. К тому же дама привела с собой девочку, и в отличие от других клиенток, попросила погадать не на себя.

– Посмотрите на мою дочку, мадам Ле Бон! Прошу, взгляните повнимательнее!

Дама смущенно помяла в руках кошелек, не зная, раскрыть ли его сейчас или заплатить гадалке после предсказания. Мадам Ле Бон фыркнула про себя, глядя на нерешительность клиентки, и просто протянула руку. У таких надо брать предоплату. Ясно же, что денег у клиентки в обрез – она и одета не по последней моде, и приехала не в собственном, а в наемном экипаже. Да и дочка ее наряжена хоть и в новое, но простое платьице. К тому же дама явно нервничает, и, если не понравится гадание, вообще может не заплатить.

Гадалка, не считая, высыпала деньги в ящик стола, но зеленый кошель протянула обратно клиентке. Как всегда мысленно проговорила:

«Все плохое, что предскажу – мимо меня!»

Обезопасив себя таким образом, мадам Ле Бон произнесла вслух, раскладывая карты:

– Ваша плата – ваше гадание!

Клиентка благоговейно уставилась на карточный расклад. Было видно, что она всем сердцем жаждала счастливого предсказания. Дочка же ее, напротив, отвернулась от карт, словно боясь увидеть в них что-то нехорошее.

– Как зовут вас, мадам? – спросила гадалка.

– Я – Луиза Пуассон, а это моя дочка – Жанна-Антуанетта. Ей девять лет.

– Будет девять через семь дней, – уточнила девочка – тоненькая, тощенькая и совершенно некрасивая. Голосок ее звучал серьезно и даже как-то занудно. – Через два дня будет Рождество, а потом – 29 декабря – мой день рождения. Я родилась после Иисуса Христа.

Девочка подняла на гадалку какие-то странные, лихорадочно блестящие глаза. Гадалка хмыкнула – девчонка не так проста и тиха, как хочет казаться. Надо же ляпнуть такое: она родилась после самого Иисуса. Экое самомнение! Тут и до крамолы недалеко. Надо поскорее заканчивать гадание.

– Так вот, мадам Пуассон, – быстро затараторила предсказательница. – Ваша Жанна-Антуанетта станет счастливой!

Луиза Пуассон ахнула и перекрестилась: Хвала Богоматери Парижа!

Гадалка чуть не фыркнула: неужели эта доверчивая посетительница не подозревает, что все карточные пророчества начинаются с подобных фраз? Взор мадам Ле Бон уперся в девочку, и гадалка смутилась. Жанна-Антуанетта смотрела пристально и не по-детски недоверчиво. Словно она сама, девятилетняя девчушка, была взрослой и умудренной.

Пальцы гадалки быстро начали открывать карты: надо поскорее сказать что-то привычное – про выгодное замужество девочки, получение непредвиденного наследства от дальнего родственника – и выпроводить эту парочку. К тому же вон и свечи уже догорают. Не доставать же новые – ныне они в Париже подороже угля будут.

Торопясь, гадалка открыла последнюю карту и застыла, недоуменно уставясь на худенькую девчонку:

– Ну и дела! Да эта малютка со временем станет самой важной дамой в нашей Франции!

Мать девочки встрепенулась:

– Неужели, правда? Вы не ошибаетесь?

Мадам Ле Бон возмущенно бросила карты на стол:

– Я никогда не ошибаюсь! Смотрите сами!

И гадалка сунула карточный расклад прямо в лицо Луизы Пуассон. Та ошарашено заморгала:

– Я не понимаю в картах!

И тут подала голосок девочка:

– Кем я стану?

В другое время гадалка сдержалась бы. Она всегда предпочитала говорить нечто обтекаемое, чтобы потом не было придирок. Но сейчас она, забыв про условности, выпалила, обращаясь к мадам Пуассон:

– Ваша дочь станет фавориткой короля!

Мать девочки заулыбалась. От улыбки на ее щеках заиграли ямочки, и она стала просто восхитительна. Чего никак не скажешь о ее дочке. Тощая, неуклюжая, с бледным личиком, она закашлялась. Свеча на столе затрещала.

– Что это значит? – глотая воздух, переспросила девочка. – Король будет любить меня?

– Конечно, солнышко! – с обожанием отозвалась мать. – Не зря же мы зовем тебя Ренет, как маленькую принцессу из сказки.

– Но вам, мадам Пуассон, придется платить! – Гадалка тяжело вздохнула.

Мать согласно закивала головой. И тут свеча на столе погасла…»