Читать книгу "Знакомый незнакомец - Франсуаза Легран"

Пять лет спустя

Катрин Дюран почему-то была уверена, что корреспондент, с которым она должна была встретиться, окажется мужчиной. Поэтому когда в условленное время она вошла в «Кафе де флер» и увидела за столиком у окна молодую девушку, то остановилась в дверях, в нерешительности оглядывая зал. Девушка же сразу поднялась, довольно фамильярно махнув Катрин рукой.

— Я Моник Бежар, — представилась она, когда Катрин подошла к столику. Видя некоторую растерянность на лице Катрин, Моник улыбнулась. — Вы, наверное, представляли корреспондента «Литературного журнала» иначе?

Немного смутившись, оттого что девушка угадала ее мысли, Катрин тоже улыбнулась.

— Честно говоря, да. — Она с интересом взглянула на Моник. Для корреспондентки такого издания, как «Литературный журнал», девица и впрямь была слишком молода. Она скорее походила на студентку старших курсов: джинсы-стретч, немного вытянутый на локтях свитер, светлые волосы, стянутые в пучок на затылке. — Вы давно работаете в журнале?

Моник взглянула на стоящую перед ней чашку остывающего кофе.

— Вообще-то я еще учусь в университете, а в журнале просто подрабатываю…

«Что ж, будем считать, один-один по чтению мыслей», — мысленно улыбнулась Катрин, присаживаясь за столик и подзывая официанта.

Заказав чашку зеленого чая, она взглянула на свою собеседницу.

— Мне сказали, что вы хотели поговорить о творчестве моей матери.

— Да, — быстро заговорила Моник, — и наше издание очень благодарно вам, что вы согласились на это интервью.

Катрин остановила ее жестом:

— Я согласилась только потому, что мне сказали: вас интересует исключительно творчество. Я уже говорила той даме, которая звонила мне насчет интервью, что отказываюсь говорить о личной жизни моей матери. — Катрин в упор взглянула на Моник.

Со дня смерти известной романистки Ноэль Дюран, матери Катрин, прошло уже пять лет, за это время о ее судьбе написали почти все популярные издания — от ежедневных газет сомнительного толка до солидных литературных журналов. Катрин же неизменно отказывалась разговаривать с журналистами. В предложении «Литературного журнала» ее подкупило то, что, по словам организаторов интервью, журнал хотел опубликовать серьезную критическую статью о творчестве Ноэль Дюран. И вот теперь Катрин сидела перед молоденькой журналисткой, ожидая вопросов. Но Моник, забыв о своем кофе, с жаром начала рассказывать о своих взглядах на книги Ноэль Дюран.

— Понимаете, — говорила она, — ранние произведения вашей матери меня не очень интересуют. Конечно, они тоже замечательные, но… Моя тема — более поздний период, то, что она написала после так называемого «трехлетнего молчания». Особенно меня интересует ее роман «Птицелов». По некоторым заметкам, коротким эссе, рассказам и личным интервью мадам Дюран я сделала вывод, что «Птицелов», скорее всего, автобиографическое произведение. И главное, что оно связано с теми тремя годами, когда она отошла от творчества, понимаете? Мне кажется, у главного героя имеется реальный прототип и что ваша мать если не участвовала, то, по крайней мере, была свидетельницей событий, описанных в романе. Вы бы очень помогли мне, если бы смогли рассказать что-то о том времени. Что происходило тогда?

Катрин не дала девушке договорить.

— Послушайте, — возмущенно произнесла она. — Мне сказали в вашей редакции, что пришлют специалиста по творчеству Ноэль Дюран. А в результате приходите вы и задаете мне вопросы, которыми нас с отцом уже много раз донимали желтые газетенки! Почитайте какую-нибудь «Вечернюю сплетню», и получите все нужные вам ответы!

Юная Моник ничуть не смутилась от вспышки гнева своей собеседницы. Отхлебнув остывшего кофе, она стала терпеливо разъяснять Катрин:

— Вы же сами говорите, что все написанное ранее — сплошные сплетни. А мне бы хотелось провести серьезную работу. А кто может знать больше, чем самые близкие люди. Я восхищаюсь «Птицеловом». Это же гениальная книга с двойным, если не с тройным, дном! В ней масса подтекста. И меня очень волнует история его создания. Если бы вы помогли мне, то это мог быть сенсационный материал. Представляете, если история, описанная в романе, подлинная, мы могли бы отыскать ее героев. А дальше… Мы бы организовали интервью с ними, устроили им встречу с актерами, которые играли их в фильме, можно было бы…

— Без меня, пожалуйста! — отрезала Катрин, поднимаясь из-за стола и оставляя мелочь за чай. — Я не буду вам помогать и отказываюсь разговаривать с другими журналистами вашего издания. И не вздумайте обращаться к моему отцу! Я предупрежу его сегодня же, чтобы он не принимал никаких предложений от вашего журнала. Когда же нас, в конце концов, оставят в покое?! Почему никто не интересовался этим так называемым «периодом молчания», пока мать была жива? Она, и только она, имела право говорить что-то об этом. Но тогда никто не решался спрашивать, не так ли? К тому же вам, Моник, как знатоку творчества Ноэль Дюран, наверняка известно, что в описанный в романе период они с отцом еще не были женаты, а меня и вовсе не было на свете!