Читать книгу "Детский сад - Джиллиан"

* * *

Быстрое шлёпанье босых ног по сухому асфальту отдавало ритмично шуршащим эхом в стены пустых высотных домов. Переулок был небольшим, и в темноте наступающей ночи чёрные тени от зданий почти скрывали маленькую фигурку – мальчишки лет десяти. Бежал он уже давно, слыша за спиной то близкий, то словно уходящий назад гул моторов. Преследователи иной раз теряли плывущий в пространстве след, но, притормаживая и прислушиваясь, быстро восстанавливали его.

Между последними домами, перед следующей большой дорогой, маленький беглец тоже остановился – отдышаться. Теперь, когда он позволил себе небольшую остановку, саднящие порезы на лице ощутились уже приглушённой, ноющей болью. Кровь на них застыла и, засыхая, стянула края порезов. Но всё равно – больно, очень больно. И страшно. Мальчишка вздохнул, но прерывистое от бега дыхание превратило вздох в горестный всхлип. Прислушался к себе. Сбитые об асфальт ноги дрожат, но пока бежать он может. Ещё немного – и будет в безопасности. Добраться бы только до реки. Эти даже на мост побоятся въезжать…

На шорох слева он подпрыгнул, мгновенно разворачиваясь и так же мгновенно пригнувшись. Секунды лихорадочно осматривал здание, стараясь уловить бьющее по глазам синее сияние. Но торец дома был тих и тёмен, как и пространство вокруг него. Больше шорохов не слышалось, зато в установившейся тишине уверенно нарастало гудение моторов.

Оглядевшись и чутко прислушавшись к пустынным улицам, мальчишка подавил новый вздох и рванул с места.

…Вчера на этой витрине висели джинсовые шмотки. А сегодня здесь небрежно навалены огромные картонные коробки, из-за чего за стеклом пусто и пыльно.

Лена нерешительно подошла, изображая любопытство и пряча от самой себя нежелание идти домой. В громадной витрине отражалась вечерняя улица середины ноября. Себя не рассмотреть. Виден лишь силуэт. Длинная куртка, бесформенные джинсы; взлохмаченные на ветру, плохо собранные волосы; обвисшая сумка, с которой вышла в продуктовый магазин и которая привычно набита бог знает чем… За спиной деловито мельтешат люди – тенями, чуть искажёнными витринным стеклом; время от времени проезжают машины… Домой не хочется. Если б не хлеб, который домашние так и не удосужились купить… Впрочем, что уж – не удосужились? Прекрасно знали – есть кому сходить, пусть и после работы… Подождут. Она же, защищённая с этой стороны здания от резкого, пронизывающего ветра, может постоять, подумать о привычном.

Никчёмность. Нереализованность. Даже думать не хочется о том, что могла бы!.. А вот проехали. А ведь было бы!.. А вот фиг…

В последнее время её улыбка, которую раньше называли шаловливой и плутовской, слишком быстро превращается в гримасу горечи… После смерти матери, продав неожиданно пустую квартиру и оставшись в семье брата, Лена часто думала: лучше бы не продавала. На каторгу надо было пойти, чтобы денег хватило на квартплату, но не продавать…

Под ногой хрустнул лёд сероватой лужицы.

Хватит нытья… Сосредоточься на… Что за серовато-белые мёрзлые точки на пыльной витрине? Машина проехала, грязью обдав, а потом всё замёрзло?.. Сыграть, что ли? Как в детстве. Провести от одной точки линию к другой. А от этой – к третьей.

Лена замерла. Первые точки соединились легко. Но потом… Она же хотела провести линию к точке выше! А рука вдруг, как будто на неё мягко нажали, опустилась вниз. Странный узор получился… Хм. Пыталась руку от стекла отвести, а она продолжает выписывать корявые линии. И внезапно – точка. Руку позволили опустить. Лена отступила. Что получилось? Странные буквы. Странные письмена. Не прочитаешь… Разве что интуитивно чувствуешь – от этих каракулей исходит опасность…

Витрина неожиданно взорвалась – с грохочущим звоном, словно в неё швырнули целую кучу камней! За спиной – визг и крики. Зажмурившись от страха, Лена одновременно вскинула сумку, чтобы защитить голову, и метнулась – бежать!

И будто в пружинистую преграду упёрлась. Не пускают?! Кто?! Но… Боли нет. Ни одного пореза на лице или на руках… Опустила сумку, опасливо выглянула… И впрямь – все осколки мимо. Но сколько их!.. И все летят в страшном взрыве, только странно как-то – медленно. Каждый осколок разглядеть можно, а то и потрогать…

А из рвано растущей – звеняще разлетающимися осколками под ноги! – стекольной дыры внезапно вылетела когтистая лапа, вцепилась в куртку на груди и рывком подтащила Лену к себе. Вскрикнув от ужаса и отворачиваясь, чтобы не врезаться лицом в торчащие осколки, отчаянно жмурясь в ожидании боли («Не надо! Пожалуйста! Не надо!»), девушка услышала чудовищное пронзительное шипение:

– Никчёмная, говориш-шь?.. Тут такие и нужны!

И её со страшной силой рванули к дыре, скалившейся клыкастыми краями…

Она пронзительно закричала.

1

И грохнулась на колени, охнув от боли, между огромными камнями, почти чёрными – в сумерках!

…Пришла в себя. Левая нога горела. Нетрудно догадаться: синячище ожидается немереный. Слава богу, кажется, всё-таки не сломала…

Лена поднялась и неуверенно огляделась. Вечер. Как тот, из которого только что выпала сюда. Но… сюда – это куда? И здесь темней. Потому что света нет. Но даже без освещения Лена разглядела: вокруг не камни. Искорёженные плиты асфальта, уродливо выломанные из дороги. Будто чудовищный трактор пропахал.

Так где же она?

Дорога, широкая и длинная. С обеих сторон глухие парапеты. Впереди и сзади сплошь странные кучи, заросшие, оплетённые травой. Далеко впереди высотные дома – серые на фоне тёмно-синего неба и будто вылезающие из чёрных скал. Приглядевшись, Лена со страхом поняла: каждое из зданий обросло ползучими травами или кустарниками, а зелень издалека и ближе к ночи обычно видится чёрной… Пригород? И ни одного огонька в домах. Казалось бы, безо всякой связи с представшим пейзажем Лена вспомнила, что на дне сумки валяется небольшой складной нож. Однажды ходила в лесопарк – за грибами, а потом забыла выложить… оружие. Так что… Сунулась в сумку и, нашарив нож, переложила в карман куртки.

Только немного успокоилась и почувствовала себя менее уязвимой, как снова замерла, забыв дышать.

Пока возилась, шуршала одеждой и предметами в сумке, не сразу заметила, что и вокруг много шорохов. Во-первых, за высокими парапетами слышны всплески, которые затем рассыпаются в беспорядочно мелкий шумок. Во-вторых, оттуда же доносятся короткие тихие звуки, явно издаваемые живыми существами. Лена почему-то сразу уверилась, что существ много… И запахи – терпкие запахи гниющей рыбы и водорослей, облепивших сырой бетон.

Соединила всё вместе. Это не дорога. Это мост. Огромный. И снова испугалась. Место открытое, и бежать некуда, произойди что…

Она подтянула к себе сумку. Первая мысль – снимают дурацкую передачу, типа «Жизнь за стеклом». Сунули неподготовленного человека в глупую ситуацию и смотрят, как он себя поведёт. Если сделает что-то неловкое, будет идиотский закадровый смех.