Читать книгу "Изгнанники звезд - Андрэ Нортон"

Что-то изменилось в комнате — или это потемнело у меня в глазах? Я прикрыл глаза руками и задумался, глаза ли меня подводят или здесь что-то не так? Потому что это появившееся марево вполне могло быть порождением сильных эмоций, и любой человек, обладавший хоть какими-то задатками эспера, легко мог определить, каких именно — это были вкус, запах и прикосновение страха. Не нашего собственного страха, а страха того города, что нервно пульсировал вокруг нас, как огромный испуганный зверь.

Мне захотелось убежать из этой комнаты, из этого дома, из этого города в безопасность «Лидиса» и спрятаться в раковине корабля Вольных Торговцев, бывшего моим домом, от этого страха, граничащего с ужасом. Но я остался сидеть, где сидел, руки мои спокойно лежали на коленах, и я продолжал наблюдать за своими собеседниками и вслушиваться в щёлкающие звуки речи людей из города Хартума планеты Тот.

Их было четверо. Двое из них были священники преклонного возраста. Дорогие фиолетовые накидки, которые они так и не сняли, несмотря на жару в комнате, говорили об их принадлежности к высшим слоям местного духовенства. Тёмная кожа лиц, бритые головы и оживлённо жестикулирующие руки согласно древней традиции были окрашены в жёлтый цвет. Каждый ноготь на пальцах закрывался металлической пластинкой, украшенной драгоценными камнями. Даже в приглушённом свете комнаты камни мерцали, вспыхивали и переливались, когда их пальцы привычно рисовали в воздухе символы общения со своим Богом.

Их сопровождали официальные представители правителя Хартума. Они расположились за столом напротив нашего капитана Урбана Фосса, полностью предоставив ведение переговоров священникам. Руки их постоянно находились рядом с оружием на поясах — словно каждую минуту они ожидали, что распахнется дверь и в комнату ворвутся враги.

Нас было трое с «Лидиса» — капитан Фосс, суперкарго Джел Лидж и я, Крип Ворланд, самый младший в этой компании Вольных Торговцев. О Вольных Торговцах говорят, что они не могут жить без Космоса и его бесконечных звёздных дорог. Действительно, эта бесконечность расстояний и столь же бесконечная свобода наших передвижений составляли весь смысл нашей жизни. Мы были скитальцами так долго, что, похоже, превратились в новую расу человечества. Нам было наплевать на все эти внутрипланетные и даже межпланетные интриги, хотя порой мы оказывались втянутыми в них. Впрочем, это случалось достаточно редко. Опыт — жестокий учитель. Он научил нас держаться как можно дальше от политики.

Я сказал, что нас было трое. Я ошибся — нас было четверо. Стоило мне опустить руку, как пальцы прикасались к жёсткому взъерошенному меху глассии. Она сидела рядом с моим стулом и гораздо острее, чем я, ощущала тревогу, сгустившуюся вокруг нас.

Посторонний, взглянув на нас, решил бы, что около меня сидит обыкновенная глассия с Йиктора. Чёрный густой мех, венчик жёстких серо-белых волос на голове в виде короны, тонкий и длинный, как всё её тело, хвост, большие лапы с узкими и острыми, как кинжалы, когтями. И всё-таки это была не глассия. В теле животного жила душа Майлин. Раньше она была Лунной Певицей Тэсса. Она обрела эту оболочку, когда её настоящее тело было разбито и умирало. Её собственный народ приговорил Майлин остаться в нём, пока она не заслужит прощение. Это было жестокое наказание. Те, кто приговорил её, считали, что она нарушила законы своего народа.

Йиктор в пору Луны Трёх Колец — всё случилось именно тогда, чуть больше планетарного года назад, и навсегда теперь впечатано в мою память. Я не забуду ни одной мелочи, связанной с тем временем. Майлин спасла меня. Спасла мою жизнь, но не тело, которое было у меня, когда я приземлился на Йикторе. То тело давно «умерло» и вынуждено скитаться среди звёзд, пока однажды непопадёт в огненные объятия одного из солнц и не сгорит дотла.

Тогда-то у меня и появилось второе тело. Оно было на четырёх лапах, охотилось, убивало, лаяло на Сотру — луну Йиктора. Оно оставило в моей памяти странные воспоминания о мире, полном запахов и звуков. А сейчас у меня уже третья оболочка, очень похожая на моё первое тело, но всё же отличающаяся от него. Это последнее тело сохраняет бесчисленные воспоминания прошлого. Воспоминания постепенно проникают в моё сознание, и тогда мой привычный, обыденный мир «Лидиса» (который я знаю с самого рождения) начинает казаться мне незнакомым и странным. Моё прошлое не узнаёт его. И всё-таки я остаюсь Крипом Ворландом, независимо от внешней оболочки (ныне ею служит тело Маквэда из рода Тэсса). Это двукратное переселение моей души совершила Майлин, и за это она заключена теперь в тело зверя, ходит на четырёх лапах и сидит рядом с моим стулом. И, честно говоря, я очень рад, что она осталась со мной.

Сначала я был человеком, потом барском, сейчас я — Тэсса. Частицы каждого облика неразрывно смешались в моём сознании. Поглаживая жёсткий хохолок Майлин, я слушал, смотрел и вдыхал в себя воздух, пропитанный не только запахами, характерными для домов Хартума, но и эмоциями его обитателей. Я умею улавливать чужие мысли. В этом нет ничего необычного — многие Торговцы обладают подобным даром. Но я знал, что у Маквэда, как представителя расы Тэсса, это чувство развито намного сильнее. Поэтому меня и пригласили на переговоры. Мои руководители решили использовать меня как эспера, чтобы как можно лучше понять тех, с кем нам пришлось общаться.

Гораздо более чувствительная, чем я, Майлин тоже должна была помочь нам проанализировать полученную информацию. Фосс использует наш отчёт, когда станет принимать решение. А решение это должно быть принято очень быстро.

«Лидис» приземлился здесь четыре дня назад с грузом порошка палма, получаемого из бурых водорослей Гавайки. В обычное время этот порошок был бы продан храмам, использующим его в качестве горючего для вечнопылающих ритуальных огней. Торговля эта не особенно прибыльна, но, как говорится, жить можно. К тому же в обмен (если расположить к себе священников) можно заполучить что-нибудь из сокровищ Нода. А они стоят очень дорого в любом внутреннем мире.

Планеты Тот, Пта, Анубис, Сехмет и Сет вращаются вокруг звезды Амон-ра. Из этой пятёрки Сет расположена слишком близко к солнцу, чтобы на ней могла появиться жизнь, а Анубис представляла собой безжизненную ледяную пустыню. Оставались Тот, Пта и Сехмет. Все они были исследованы, а две — частично колонизированы несколько поколений назад переселенцами с Земли. Но только оказалось, что они не были первыми.

Наш народ поздно вышел в космос. Мы это обнаружили уже во время первой галактической экспедиции. Оказывается, существовали расы, империи, которые возвысились, распались и исчезли задолго до того, как наши предки обратили свой взор к небу, чтобы узнать природу звёзд. Куда бы мы ни прилетали, везде встречали следы этих других людей — в основном, не поддающиеся изучению. Мы назвали их «Предтечами», считая, что это представители какой-то единой великой расы. Мы тогда ещё многого не знали и не понимали. И только гораздо позже мы убедились, что существовало и существует множество галактических империй и множество рас, путешествующих в бесконечном времени и пространствах. Да и теперь мы знаем лишь ничтожную часть их.