Читать книгу "Спасение - Николас Спаркс"

Позднее этот ураган назовут одним из самых сильных в истории Северной Каролины. Поскольку он разразился в 1999 году, некоторые суеверные жители штата сочли его дурным предзнаменованием, первым шагом на пути к концу света. Другие лишь качали головами и говорили, что знали: рано или поздно должно было случиться что-то в этом роде. Всего тем вечером по восточной части штата пронеслось девять торнадо, разрушивших около тридцати домов. Стихия оставила после себя оборванные телефонные провода на дорогах, тысячи поваленных деревьев, три крупных реки вышли из берегов. Но главное – одним жестоким ударом Мать-природа навсегда изменила жизнь многих людей.

Все началось в одно мгновение. Небо вдруг затянуло темными тучами, и в следующую минуту засверкали молнии, задул сильный ветер и на землю обрушился ливень, за которым ничего не было видно. Все, кто мог, спрятались под крышу, но тем, кого, подобно Дениз Холтон, непогода застала на автостраде, укрыться было негде. Дождь лил стеной, и кое-где машины ползли со скоростью десять километров в час. Сквозь залитое водой ветровое стекло почти ничего нельзя было разглядеть. Сняв с плеча ремень безопасности, Дениз наклонилась вперед. Даже включенные фары не могли пробить плотную завесу дождя.

Буря стала ослабевать так же неожиданно, как началась. Видимость улучшилась, и водители прибавили скорость, стараясь уйти подальше от стихии. Дениз тоже давила на газ, держась в общем потоке. Вдруг она с ужасом обнаружила, что ей не хватит бензина, чтобы добраться до дома. Лишь спустя десять минут она смогла облегченно вздохнуть: если верить надписи на придорожном щите, через два километра будет заправочная станция. Дениз остановилась у первой свободной колонки.

Надо спешить. При скорости шестьдесят километров в час ураган будет здесь минут через пятнадцать. Дениз наполнила бак, затем помогла Кайлу выбраться из машины. Взяв сына за руку, она пошла в магазинчик при заправке, чтобы расплатиться. Внутри было полно народу. Дениз взяла банку диетической кока-колы, нашла для Кайла молоко со вкусом клубники – дело шло к вечеру, а Кайл любил перед сном пить молоко. Дениз надеялась, что, если непогода их не нагонит, он проспит большую часть пути до дома.

В очереди в кассу она оказалась пятой. Люди нервничали, всем хотелось поскорее уехать. Дениз услышала, как в проходе между полками у нее за спиной женщина спорит со своим сынишкой, и обернулась. Мальчик был ровесником Кайла – года четыре с половиной или около того.

– Хочу кекс, – хныкал он.

– Я сказала – нет. Ты и так весь день ел всякую дрянь.

– Но себе ты что-то купила!

Встав в очередь за Дениз, они продолжали препираться:

– Ну, мама! Я хочу кушать.

– Надо было доесть хот-дог.

Наконец Дениз подошла к кассе, расплатилась за бензин и напитки и направилась к двери. Она улыбнулась шедшей следом женщине, как будто говоря: «Дети иногда бывают ужасно упрямы. Просто сладу с ними нет». Та в ответ кивнула в сторону своего сына и сказала:

– Вам повезло. Мой ни на секунду не умолкает.

Прикусив губу, чтобы не расплакаться, и крепко держа Кайла за руку, Дениз вышла на улицу.

– Нет, – шептала она про себя, – это вам повезло.

Дениз снова выехала на автостраду, по-прежнему стараясь убежать от урагана. Прошло еще двадцать минут, а дождь все лил, не ослабевая, но и не усиливаясь. Ничего, скоро они будут дома – до Идентона было уже близко. Дениз надеялась, что кока-кола поможет ей взбодриться и сосредоточиться на дороге, не отвлекаясь на раздумья о Кайле. Но он постоянно присутствовал в ее мыслях.

Кайл – на этот счет у нее не существовало сомнений – был Божьим даром. Кроме него, у Дениз не было никого во всем белом свете. Он родился в четвертую годовщину со дня смерти ее матери, скончавшейся от инсульта. Отец Дениз умер, когда ей было всего четыре года. Братьев и сестер у нее не было. Кайл сразу занял главное место в ее жизни, ему одному она отдавала всю свою любовь. Она окружила его заботой, но все равно ей казалось, что она делает для него слишком мало. До рождения сына ей и в голову бы не пришло, что она будет жить так, как жила теперь – тщательно фиксируя и записывая в тетрадь его успехи. Кайл терпеливо выносил их ежедневные занятия и никогда не жаловался. В отличие от других детей, он вообще никогда ни на что не жаловался.

Она взглянула в зеркало на сидевшего сзади сына:

– О чем ты думаешь, солнышко?

С тех пор как они сели в машину, Кайл не произнес ни слова. Он поднял голову на звук ее голоса. Она ждала ответа. Но мальчик молчал.

Дениз Холтон жила в доме, когда-то принадлежавшем родителям ее матери, к которой он и перешел по наследству после их смерти. Теперь им владела Дениз. Не бог весть что, конечно, – около гектара земли да ветхий дом, построенный в двадцатые годы, с двумя спальнями и гостиной. Комнаты были еще ничего, но кухня по современным меркам никуда не годилась. Обе веранды покосились, а в доме стояла такая духота, что только переносным вентилятором они с Кайлом и спасались. Но все неудобства перевешивало то, что за это жилье не надо было платить.

Дениз переехала сюда три месяца назад. О том, чтобы остаться в Атланте, где она выросла, не могло быть и речи. Первое время после рождения Кайла у Дениз еще оставались деньги, доставшиеся ей от матери, и она могла сидеть с ребенком, надеясь, когда он немного подрастет, вернуться к преподаванию. Теперь, спустя годы, от этих планов остались одни воспоминания. Дни она по-прежнему проводила дома с Кайлом, а вечерами работала в закусочной «Восьмерки» на окраине Идентона. Чернокожему владельцу закусочной Рэю Тоулеру было за шестьдесят, и он заправлял своим заведением уже тридцать лет. У них с женой было шестеро детей, и все они получили высшее образование. Копии дипломов висели на стене в закусочной, где их мог увидеть каждый, кто приходил сюда поесть. Хозяин не упускал случая обратить на них внимание посетителей.

Рэй понимал, как тяжело живется матерям-одиночкам, и, нанимая Дениз, сказал:

– Тут за кухней есть комнатка, где вы можете оставлять малыша, если, конечно, это не будет мешать работе.

Она посмотрела: две кровати, ночник, Кайла здесь ничто не потревожит.

Дениз работала четыре дня в неделю с семи вечера до полуночи, но денег едва хватало, чтобы свести концы с концами. И хотя опоздать на работу означало получить меньше чаевых, она не могла со спокойной душой оставить Кайла одного, пока он не заснет. Она должна была сама уложить сына в постель и убедиться, что мальчик спит.