Читать книгу "Дневник жертвы - Клэр Кендал"

Понедельник

2 февраля, понедельник, 7:45

Это ты. Я знаю. По-другому не бывает. Кто-то догоняет меня; я оборачиваюсь – и вижу тебя, и поскальзываюсь на обледенелом тротуаре, хотя ведь заранее было ясно, что это ты. Поднимаюсь с трудом. Чулки на коленках потемнели от снега. Варежки промокли насквозь.

Нормальный человек в такой холод по своей воле на улицу не выйдет. Но ты – вышел. Прогуляться. Ты пытаешься меня поддержать и спрашиваешь, все ли со мной в порядке. Делаю шаг назад, стараясь не грохнуться снова.

Думаю, ты следил за мной от самого дома. Машинально спрашиваю, что ты здесь делаешь, хотя знаю, что правды ты все равно не скажешь.

Смотрю на твои веки: опять дергаются. Как обычно, когда ты нервничаешь.

– Я просто гуляю, Кларисса.

Ну конечно – вот только живешь ты в соседнем городке, в пяти милях отсюда. Ты покусываешь побелевшие губы, словно догадался, что они лишились даже своего обычного намека на цвет, и хочешь восстановить кровообращение.

– Ты так странно вела себя на работе в пятницу, Кларисса. Убежала. Это все заметили.

Оттого что ты постоянно называешь меня по имени, хочется взвыть. А твое имя теперь не вызывает у меня ничего кроме отвращения. Я стараюсь не вспоминать его: мне кажется, что тогда и тебе не удастся войти в мою жизнь. Но оно все равно каким-то образом просачивается в память. Заползает снова и снова. Как и ты сам.

Второе лицо единственного числа настоящего времени – вот что ты такое. Второе лицо. Во всех смыслах.

Мое молчание тебя ничуть не смущает.

– Ты все выходные не подходила к телефону, Кларисса. Ты ответила только на одну эсэмэску, да и то не очень-то вежливо. Куда ты собралась в такую погоду?

Мне нужно быстро принять решение. Нужно отвязаться от тебя прямо сейчас. Я не хочу, чтобы ты тащился за мной до самой станции и допытывался, куда я иду. Игнорировать тебя бесполезно: в данный момент это ничего не даст. В реальной жизни советы из брошюрок не работают… кстати, возможно, в твоем случае нужного совета просто нет в природе.

Начинаю врать:

– Я плохо себя чувствовала. Поэтому и ушла тогда, в пятницу. А сейчас мне нужно к врачу. К восьми часам.

– Ты единственная женщина, которая прекрасно выглядит, даже когда болеет, Кларисса.

Кажется, теперь мне и в самом деле нехорошо.

– У меня грипп. Меня всю ночь рвало.

Ты тянешь руку к моему лицу: похоже, решил пощупать лоб. Уворачиваюсь.

– Я пойду с тобой. – Твоя рука все еще висит в воздухе, не давая забыть о неуместном порыве. – Тебя нельзя оставлять одну. – Словно в подтверждение этих слов, рука падает и повисает вдоль тела.

– Нет-нет, я не хочу тебя напрягать.

Сомневаюсь, впрочем, что в моем голосе прозвучала именно забота…

– Кларисса, позволь мне присмотреть за тобой! На улице мороз, а ты так легко одета! И волосы влажные. Ничего хорошего. – Ты достаешь телефон. – Я вызову нам такси.

Ты в очередной раз загнал меня в угол. Отступать дальше некуда: у меня за спиной – черная железная ограда, за ней – откос в три фута высотой, а внизу дорога. Я не хочу туда падать. Осторожно продвигаюсь боком, но ты по-прежнему нависаешь надо мной, такой огромный в своем сером пуховике.

Кромки твоих джинсов промокли от снега. О себе бы лучше позаботился. Нос и уши покраснели от холода – как и у меня, скорее всего. Каштановые волосы стали гладкими – возможно, после мытья. Губы, как всегда, сурово сжаты.

Думаю, ты тоже плохо спишь. Я сопротивляюсь как могу, но меня все равно охватывает жалость – несмотря на отвращение, которое я к тебе испытываю. Я не могу просто взять и послать тебя. Я не умею грубить: родители учили меня быть доброжелательной со всеми. И потом, я ведь прекрасно знаю, что ты не отстанешь. Так и будешь идти за мной, делая вид, что не слышишь оскорблений. Я этого не вынесу.

Ты нажимаешь кнопки на телефоне.

– Нет! Не надо никого вызывать! – От моего резкого окрика твои пальцы нерешительно замирают. – Мне тут недалеко. И я не хочу ехать с тобой в такси, – уточняю я на всякий случай.

Нажав «отбой», ты опускаешь телефон в карман.

– Напомни мне свой домашний номер, Кларисса. Кажется, я его потерял.

Мы оба знаем, что я никогда тебе его не давала.

– Я отключила городской телефон. Пользуюсь только мобильным.

Очередная ложь. Какое счастье, что ты не догадался выяснить мой номер, когда был у меня дома! Просто удивительно, как ты упустил такой шанс. Наверно, теперь локти кусаешь? Впрочем, ты тогда был занят другим.

– Почему бы тебе еще раз не прогуляться вдоль гребня холма? – предлагаю я, указывая наверх. Я сознательно играю на твоем желании доставить мне удовольствие. Мерзко, но другого выхода нет. – Мне там очень нравится… Рэйф.

Ну вот я и выговорила твое имя. Неестественно длинная пауза перед ним насторожила бы любого – но только не тебя. Ты не понимаешь, что это всего лишь обманка. Наживка, которую я бросила в надежде, что ты клюнешь и уйдешь.

– Хорошо, Кларисса. Я всегда рад доставить тебе удовольствие. Лишь бы ты была счастлива. Если бы ты только позволила мне…

На твоих губах играет слабая улыбка.

– Всего хорошего, Рэйф, – я снова заставляю себя произнести это имя.

Теперь ты улыбаешься шире и уверенней. Чувствую себя немного виноватой: поразительно, как такая грубая уловка могла сработать.

Я все еще не до конца верю в свое освобождение. Начинаю осторожно спускаться с холма, поминутно оглядываясь и проверяя, увеличивается ли между нами расстояние. Ты тоже каждый раз оборачиваешься и приветственно машешь мне рукой. Машу в ответ с притворным энтузиазмом.

Теперь буду ездить на станцию на такси. И смотреть по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Когда ты появишься в следующий раз, я буду действовать в соответствии с системой. Поступлю, как советуют брошюрки. Постараюсь молчать или же в надцатый раз в недвусмысленных выражениях прикажу тебе оставить меня в покое. Даже моя мама согласилась бы, что в данных обстоятельствах невежливость вполне оправданна. Хотя я, разумеется, не собираюсь волновать родителей рассказами о твоих выходках.