Читать книгу "Помни о хорошем - Виктория Плэнтвик"

В маленькой комнатке, отведенной воспитателям летнего лагеря Брайтонской женской академии, было уютно и тихо. Эвелин Лентон, изящная, миниатюрная женщина сидела за письменным столом, изучая записи к будущим лекциям. Настольная лампа ярко высвечивала ровный круг на столе, оставляя лицо Эвелин в полумраке, отчего оно казалось особенно нежным и беззащитным. Гладко причесанные волосы в этом рассеянном свете отливали червонным золотом, хотя при дневном свете они были просто каштановыми с рыжеватым оттенком.

Эвелин попала в лагерь совершенно случайно.

Один из преподавателей академии, Джон Кроуфорд, — «Развалюха Джон», так за глаза называли его юные воспитанницы, неожиданно заболел, а во время каникул найти замену было почти невозможно. Но директор лагеря, Клер Томпсон, вспомнила, что неподалеку от Брайтона, в небольшом городке Канфилде живет ее подруга Эвелин, бывший преподаватель литературы в академии. Несколько лет назад Эвелин перешла работать в колледж и теперь общалась со студентами, но Клер помнила, как легко Эвелин справлялась с трудным переходным возрастом и как ее любили эти вздорные юные существа. Клер позвонила подруге. По счастью, Эвелин никуда не уехала и у нее не было каких-либо рабочих дел или обязательств. Она согласилась поработать в лагере, тем более что до конца сезона оставалась всего пара недель.

Жили они вместе, в этой самой комнатке, где сегодня вечером Эвелин осталась в одиночестве. Клер со всеми воспитанницами отправилась к берегу Ротера записывать голоса ночных птиц. Эвелин была бы рада пойти с ними, но несколько девочек пожаловались на плохое самочувствие, и ей пришлось остаться.

Неожиданный звук заставил Эвелин настороженно поднять голову. Ее тревожило то, что в этом уединенном месте на берегу реки она — единственный защитник трех девочек — подростков, оставшихся в доме. Поэтому она решительно встала и открыла дверь в коридор.

За дверью никого не оказалось, но Эвелин почувствовала легкое движение воздуха и слабый запах крема. Пройдя несколько шагов по слабо освещенному коридору, она заметила в дальнем углу очертания какой-то фигуры. Нервная дрожь сразу исчезла, как только Эвелин узнала в ней одну из трех девочек, самую младшую.

— Привет, Лорен, что у тебя за проблемы? Опять болит живот?

Лорен, с еще одной девочкой, три дня назад наелась незрелых яблок с дерева. С ее подружкой ничего не случилось, а Лорен стало плохо, и пришлось отлеживаться.

— Я… э-э-э… — Лорен шумно выдохнула, переминаясь с ноги на ногу.

— Приснилось что-нибудь? — доверительным шепотом спросила Эвелин.

— Нет… просто… — Лорен испуганно заморгала, явно пытаясь придумать подходящий ответ, — просто я вышла… э… попить воды.

Эвелин решила не смущать девочку и сделать вид, что поверила ее объяснению.

— Ясно. Иди быстренько в кухню, а то замерзнешь. — Она зажгла в кухне свет. — Пей, и бегом в кровать. Не забудь выключить лампочку.

Эвелин вернулась к себе в комнату, оставив дверь открытой. Она слышала, как скрипнула дверь буфета, звякнул фарфор, послышался звук наливаемой воды. После небольшой паузы в кухне щелкнул выключатель. Легкие шаги почему-то не отдалялись, а приближались. Эвелин снова подняла голову.

В дверях стояла Лорен, теребя ворот пижамы. Ее смуглое личико порозовело, глаза тревожно блестели.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — Эвелин показалось, что девочка чем-то напугана. — Если тебе грустно одной, давай посидим, поболтаем.

Лорен, казалось, совсем смутилась и потупила глаза.

— Ты хочешь рассказать что-то о своих соседках?

— Нет! — резко вскинулась девочка. — Я пришла сказать… Все в порядке, спасибо. Я просто немного сонная… — Ее голос звучал не слишком убедительно. — Спокойной ночи, мисс Лентон.

Девочка быстро повернулась и пошла по коридору к лестнице, ведущей наверх. Ее легкие шаги стихли, и Эвелин вернулась к своим записям. Но тревога не оставляла ее, она сама выросла в таком же пансионате и слишком хорошо знала, что могут придумать тихие девочки — подростки, оставшись без присмотра взрослых. Она пожалела, что так легко отпустила Лорен, не попытавшись вызвать ее на откровенность. Способность добиваться расположения учеников и удерживать их доверие была одной из сильных сторон Эвелин, это даже было записано в ее характеристике и помогло ей при устройстве на новую работу в колледж.

Надо проверить, действительно ли все в порядке, подумала Эвелин и решительно встала.

За последнее время она успела отвыкнуть от неудобств общежития. Ее ругали и родители, и друзья за то, что она, перейдя на новую работу, тут же взяла ссуду в банке и купила себе дом. Но Эвелин была уверена, что в двадцать шесть лет пора жить самостоятельно и по своему вкусу. Две недели, проведенные в тесной комнате рядом с подругой, лишний раз подтвердили эту убежденность. Ничего, сегодня последний день. Завтра лагерь сворачивается. Будет масса дел и забот, а потом — долгожданный отдых.

Эвелин тихо прошла к лестнице, поднялась наверх и остановилась у первой двери второго этажа, где на маленькой картонной табличке были написаны имена двух девочек, занимающих эту комнату.

Мэри и Флоренс.

Интуиция опытного воспитателя забила тревогу.

Мэри Тилбот и Флоренс Дигби были очень неприятной парочкой. Эти довольно взрослые девицы ничуть не скрывали, что находятся в лагере только для выполнения учебной программы пансионата и смертельно скучают. Они, как и все остальные, должны были сегодня вечером наблюдать птиц, но в последнюю минуту заявили, что у них болят головы, поэтому девочек оставили в лагере.

Эвелин тогда же подумала, что они занемогли подозрительно одновременно, но, зная, что в таком возрасте всякое может быть, выдала им таблетки и отправила в кровать. Против ожидания девочки без всякого сопротивления залезли в спальные мешки, отвернулись к стенке и лежали тихо, как мышки, хотя кругом стоял шум и гам поспешных сборов на вечернюю прогулку.

Осторожно, стараясь не шуметь, Эвелин приоткрыла дверь в комнату. Сквозь полузадернутые занавески в комнату пробрались лучи света от яркой полной луны, висящей высоко в темном небе. В этом романтическом полумраке были ясно видны узенькие кровати, на которых лежали две фигурки в спальных мешках. Успокоившись, Эвелин хотела было закрыть дверь, но занудливая интуиция заставила ее еще раз вглядеться повнимательнее. Что-то неестественное было в очертаниях неподвижных фигур.

Тихо подойдя к одной из коек, Эвелин чуть приоткрыла капюшон и с ужасом увидела вместо сонного девичьего личику аккуратный сверток из полотенец и одежды. Проверка второй кровати привела к тому же результату.

Она внутренне сжалась от тревожного предчувствия. Конечно, могло быть, что Мэри и Флоренс устроили вполне невинную прощальную прогулку, но, судя по вкусу этих девиц, трудно было предположить их участие в обыкновенном пикнике в ближайшем саду или в подготовке какой-нибудь «шуточки» в опустевших комнатах.