Читать книгу "Белая ворона - Денис Дроздов"

– Есть в графском парке черный пруд… Та-дам-та-дам, да-ди-ду-дам. Там лилии… что они там делают? Ах, да, вспомнил… Там лилии цветут… цветут.

Так мурлыкал себе под нос Глеб Аркадьевич Звоницкий, продираясь сквозь заросли камыша и кувшинок. Жаркий майский полдень раскалил воздух до невозможности, и даже над водой дрожало стеклянистое марево, а само озеро застыло в заросших камышом берегах, как мисо-суп с водорослями.

Проклятые лебеди заметили человека издалека и перебрались на другой берег. Там они принялись плавать туда-сюда, нахально поглядывая на незадачливого охотника. Звоницкий высказал себе под нос все, что думает о глупых птицах, и не все из его высказываний можно было бы повторить при детях.

Вообще-то животных Глеб Аркадьевич любил. Именно по этой причине он и выбрал профессию ветеринара. Но сейчас, после получаса сидения в камышах, никаких добрых чувств к водоплавающим не испытывал. Вода оказалась удивительно холодной, даже в такой жаркий день, – видимо, со дна озера били ледяные ключи. Солнце припекало голову, лицо и шею облепили мошки. Честно говоря, когда Глеб пообещал хозяину загородного дома, где гостил вот уже второй день, «взглянуть на лебедей», то не ожидал таких трудностей и лишений.

Самое обидное, что никакой необходимости в этом нет. Птички вполне здоровы и явно не нуждаются в услугах ветеринара. Хозяин озера пожаловался, что лебеди «беспокойно себя ведут и плохо кушают». Ну, после того, как незнакомый человек полдня гонял их по озеру, вряд ли у лебедей улучшится настроение и аппетит… На взгляд ветеринара, птички были вполне упитанными. Всего неделю назад их перевели из зимнего вольера на открытую воду. Может, у них просто стресс? Или им не нравится вода, чересчур холодная для такого маленького водоема? Звоницкому вода тоже не нравилась. Черная, стоячая, абсолютно непрозрачная. Вдобавок от нее поднимался какой-то неприятный запах. Надо будет посоветовать хозяину почистить дно озера…

Звоницкий стиснул зубы и попытался стоять неподвижно. Холод чувствовался даже сквозь болотные сапоги, а комары принялись угрызать через ветровку. Надо разок взглянуть на проклятых птичек вблизи – хотя бы для очистки совести. Хозяин очень уж волновался насчет их самочувствия… Между тем лебеди позабыли о существовании человека в камышах и поплыли на этот берег. Отлично… Два белых и три черных, вся компания, они подплыли совсем близко.

Опасаясь напугать их, Звоницкий отступил на шаг. Как оказалось, это была роковая ошибка. Под ногой шевельнулось осклизлое бревно, и ветеринар с криком рухнул в воду – причем не в сторону спасительного берега, а на глубину.

Ветеринар стремительно погружался на дно. Озеро оказалось удивительно глубоким. Дно озера было завалено упавшими деревьями, за одно из них Звоницкий зацепился рукавом ветровки. Сапоги немедленно наполнились водой и пудовым колоколом потянули ветеринара на дно. Не хватало еще утонуть в этой луже… Глеб сбросил сапоги в ледяную глубину, рванулся, синтетическая ткань разошлась по шву, и ветеринар выскочил на поверхность, кашляя и задыхаясь.

Уф, кажется, обошлось. Звоницкий перевернулся на спину, восстанавливая дыхание… и в панике забил по воде руками, отгоняя нечто ужасное. Невообразимо ужасное. Ужасно невообразимое. В общем, труп утопленницы.

Длинные черные волосы шевелились в воде, обрывки зеленого платья из блестящей материи переливались на солнце. Лица у утопленницы не было – так, какая-то грязно-белая резиновая маска, не понять, где рот, где нос. И глаз не было тоже – в глазницах застыл черный ил со дна озера. Труп лениво колыхался на поверхности.

Звоницкий перевел дыхание и поплыл к берегу, мечтая об одном – как можно скорее оказаться на твердой земле, подальше от ужасной находки. Глеб Аркадьевич уже понял, что произошло. Очевидно, утопленница пролежала на дне довольно долгое время. И если бы он сегодня утром не надумал взглянуть на лебедей, покоилась бы под водой и дальше. Видимо, платье женщины зацепилось за корягу на дне, своим падением Звоницкий освободил тело, и оно всплыло. Просто здорово… Именно о таких выходных он и мечтал…

Глеб Аркадьевич выбрался на берег, нашарил в кармане ветровки мобильный телефон… и вылил из него воду. Ветеринар уселся на берегу, раздумывая, как быть дальше. Между тем лебеди окружили утопленницу и с интересом изучали. Один даже клюнул тело, и остальные зашипели, переговариваясь.

– По-вашему, это смешно? – укорил их Звоницкий. Иногда он разговаривал с животными – когда никто не слышит, конечно. У них же есть уши, верно? И кое-какой интеллект имеется. Он же не просит их отвечать…

Собственно, раздумывать было не о чем. Следовало как можно скорее поставить в известность местную полицию. Но сначала… сначала ему придется испортить выходные милым и гостеприимным хозяевам загородного дома.

Сергей Петрович Караулов долго не хотел верить услышанному. Ему все казалось, что Звоницкий его разыгрывает. Шутит, понимаете ли. Может, у гостя чувство юмора такое… специфическое. Они же познакомились только вчера, и Караулов не успел узнать своего гостя поближе.

Звоницкий, промокший до нитки, лязгая зубами, в который раз объяснял, что это вовсе не розыгрыш, что в симпатичном маленьком озере неподалеку от дома Карауловых и в самом деле плавает труп. Сергей Петрович отказывался верить. Дело пошло на лад, только когда во двор спустился Василий, старший сын хозяина дома. Сорокалетний толстячок мгновенно понял – странный гость не шутит, дело серьезное. Василию Сергеевичу понадобилось всего пять минут, чтобы осознать масштаб катастрофы, постигшей его семейство, и начать спасательную операцию.

Караулов-сын первым делом кликнул жену. Лариса прибежала, стуча каблучками и тараща шоколадные глаза. Василий поручил ей заботу о папаше, и женщина немедленно увела Сергея Петровича в тенек, усадила на скамью и поднесла валокордин в рюмочке. Хотя, возможно, это был вовсе не валокордин, а пятидесятилетней выдержки коньяк. Главное, что лекарство подействовало, и старший Караулов порозовел и снова задышал нормально.

Затем Василий подхватил Звоницкого под руку и, ничуть не боясь испачкать светлый офисный костюм, потащил к озеру, приговаривая на ходу:

– Я должен убедиться. Надеюсь, вы меня понимаете…

Звоницкий понимал. И, хотя ему больше всего на свете хотелось переодеться в сухое и меньше всего на свете хотелось видеть труп, ветеринар отвел хозяйского сына к озеру и показал страшную находку. Труп никуда не делся – все так же колыхался на воде.