Читать книгу "Ворота Лешего - Иван Калина"

– Я когда Лешего увидел – чуть богу душу не отдал. Волосы от ужаса так и зашевелились, а по спине как будто кто наждаком… Так и дерет… Одним словом – жуть. Иностранцы-то эти че сюда приезжают? С жиру бесятся – лешего им подавай. А увидят – удирают, как полоумные, да все по можачинам сигают. Можачины на вид, что твой лужок, мы инструкции проводили, все как полагается, – в болотах это самое опасное место. Да только куда там… Эти придурки от страха несутся, сломя голову в самую топь. Мы одного немца так еле вытащили. Сгиб бы, побежи мы в разные стороны. А один раз… Разбили мы как-то палатки уже у самого выхода из Кузьминских болот. А в ихних лесах волков видимо-невидимо…

Макс сидел в кафе, краем уха слушал бредни некоего Козлова и пытался сосредоточиться на коде. Где-то в стройную систему закрался баг. А сроки уже поджимали, пора сдавать работу заказчику. Что он тут делает, в задрипанном кафе, играющем музыку 80-х, с пыльными лампами, которые буквально касались голов поситетелей? Он был бы рад сейчас оказаться дома и поработать, но сидел здесь, потому что обещал Насте сходить с ней на интервью. Девчонка чего-то опасалась. Вообще-то, она была права, этот ее интервьюируемый внушал опасения. Опухший от тяжелого похмелья, но заявляющий, что это от застарелой бессонницы (ну-ну), болтал о судьбе, от которой не уйдешь, как ни крутись. Типа, это все метафизика. Откуда-слов-то таких набрался? Потом скатился на банальные байки о нечисти… Макс перестал слушать почти в самом начале. Но был настороже – не шизофреник ли часом?

А Настя слушала этот горячечный бред, затаив дыхание, только диктофон все поближе пододвигала, чтоб не дай бог, какое слово не упустить. Перед ней был очевидец, видевший самого лешего. Да-да, самого! Лешего! Уму непостижимо, как такое можно воспринимать всерьез? Сидит его Настя напротив Козлова – глазищи синие в пол-лица, губы красные, как смородина, волосы – в хаотическом беспорядке, как и сама их хозяйка, постоянно пребывающая в Броуновском движении. На днях ей исполнилось двадцать пять, но на свои годы она не выглядела. Совсем как школьница-отличница, с восторгом взирала на Козлова, как на учителя и грызла соломинку из-под сока. Ох уж эта ее привычка! Настя, когда волновалась постоянно что-то грызла – то ногти, то карандаши, то ручки…

Макс был скептиком до мозга костей, зато у его девушки, начинающей журналистки, всякая мистика являлась коронной темой. К тому же, последние пару месяцев был реальный стимул – появился шанс пробиться в престижный журнал, и на эту встречу она возлагала большие надежды. Макс не понимал ее страсти к мистике – погони за очевидцами, командировки по следам полтергейстов и местам высадки инопланетян. К чему все это? Он как-то предлагал сам сочинить пару историй для ее газетки, но Настя гневно отказывалась. «Ты не понимаешь, мне не нужны сказки, мне нужна правда!» Ну конечно, правда и только правда! Все как в суде. С увлечениями девушки его примиряло только то, что эти поиски зеленых человечков приносили хоть небольшие, но деньги. Что было очень важно для их совместного бюджета.

Макс снова попытался углубиться в записи. Там, где-то в исходном коде допущена ошибка и задуманные алгоритмы работают неправильно. В кафе было полупустынно, всего несколько человек, за окном – унылая слякоть конца октября… Сейчас бы домой. А Козлов продолжал заливать.

– В общем, люди у нас начали пропадать. Спать ложились – был человек, проснемся – нету. И никто их найти не может.

Макс невольно хохотнул. Настя наступила ему под столом на ногу.

– А поподробнее? Имена, даты?

– Есть списочек. Да я не знаю, стоит вам доверять или нет? – мужик обвел кафе колючим подозрительным взглядом. Но ничего не нарушало идиллию: по соседству мило шушукалась парочка, за угловым столиком интеллигентно спорили студенты, по всей видимости, о поэтических сферах. С тоской поглядывая в окно, сидела одинокая женщина за сорок…

– Мне нужны доказательства, иначе информация ничего не будет стоить, – настаивала Настя.

Козлов почесал небритый подбородок, Настя замерла – свидетель вот-вот разродится фактами. Макс тоже наблюдал – если уж нельзя этого избежать, так хоть посмеяться. Настю он злить не хотел, но с другой стороны – он не навязывался на это выездное цирковое выступление.

Звякнул колокольчик на двери, объявляя о приходе нового посетителя. Козлов зыркнул в сторону входившего, и чесавшая подбородок рука, застыла на месте. Посетитель не проявил к ним интереса, прошел и сел за дальний столик. На голове его была шляпа, с которой падали тяжелые капли – пошел дождь. Зато с Козловым произошли яркие метаморфозы – он как-то сразу сделался меньше ростом. Максу показалось, что их собеседник готов был от страха спрятаться под стол. Настя тоже заметила перемены, с интересом оглядела нового посетителя, тот заказал у официанта кофе. Мужик как мужик, разве что шляпа… Ну, и что? Оригиналов везде хватает.

Козлов наклонился над столом, прячась от нового посетителя за фигурами Насти и Макса, полез за пазуху и спросил:

– Интересуешься?

– Конечно, – Настя была чуть сбита с толку. Но Козлов не обратил на нее внимания, он говорил Максу.

– Оружием интересуешься? – И вытащил сверток. Из-под засаленных тряпок на мгновение холодным блеском сверкнула сталь.

Настя и Макс оба инстинктивно шарахнулись назад. Это не просто цирк с конями, все может оказаться намного серьезнее. А вдруг этот Козлов – маньяк? Макс встал, поднимая подругу со стула, одновременно загораживая ее от потенциальной опасности. Настя резко вскочила, стул опрокинулся с каким-то нарочитым грохотом. Официант повернулся на звук, за ним обернулись остальные посетители кафе. Козлов сразу запаниковал, глаза забегали. Он схватился за голову, спрятал сверток на коленях.

– Сядьте же вы, – замахал он руками на молодых людей, – не привлекайте внимания.

Макс увидел в его глазах страх, жуткий, давнишний. И сразу же отпали сомнения, что Козлов на самом деле недосыпал. Макс поднял Настин стул и поставил его так, чтоб оказаться между подругой и подозрительным мужиком. Девушка опасливо села на самый краешек. В Максе проснулось любопытство. Надо посмотреть, что там дальше. Если б мужик собирался напасть, не прятал бы в панике что-то там под столом.

– Не то что бы очень интересуюсь, – протянул Макс, пока не зная, как лучше сказать. – А что у тебя?

Мужик, старясь не привлекать лишнего внимания, развернул тряпки и показал нож. Но разве это был нож? Нож – для резки хлеба, нож – для мяса и овощей. Еще ножом режут сыр и подрезают виноград, разрезают бумагу и обрезают остатки пропиленовой трубы, наносят раны и перерезают вены… Настя и Макс оба застыли в восхищении. В замусоленной тряпке был совсем не нож, а произведение искусства: холодная изогнутая сталь, тонко искусно инкрустированная ручка, узор абсолютно не напоминающий ничего ранее виденное. Козлов чуть повернул клинок, и блик от тусклой кафешной лампы скользнул по лезвию. У Макса по спине пробежали мурашки от такой красоты. Похоже, та же реакция была и у Насти. Но Настя – женщина, оружие у нее вызывает пусть благоговейный, но ужас. В мужчине же на мгновение оживают все его забытые и почти атрофировавшиеся за ненадобностью инстинкты охотника, убийцы. Нож был явно антикварный.