Читать книгу "Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами - Кокс Том"

Шесть дней в неделю в Ист-Мендлхеме стоит тишина. Лишь порой долетит из центра добродушная ругань старичка, созывающего уток на хлебное угощение, или заиграют в парке престарелые участники кавер-группы. Обычные безобидные звуки британского рыночного городка: далекий крик бестолковых птиц да принесенная ветром песня «Придет ли день». Неуверенные голоса исполнителей настаивают на том, что день придет. Однако с семи часов пятничного вечера и до трех часов субботнего утра Ист-Мендлхем, подобно множеству других британских рыночных городков, оживает. Попади вы на улицу в такое время, своими глазами увидели бы очередную колонизацию Дикого Запада, только вместо лошадей здесь «Субару». Визжат покрышки, не утихают прилюдные споры, исполняются первобытные брачные ритуалы, а накопленная за целую неделю энергия сгорает в пенном пламени ее величества «Стеллы Артуа».

С возрастом начинаешь смотреть на это философски. Еще недавно я жил в лондонской квартире. Там каждую среду в девять вечера – минута в минуту – в дюйме от окна моей спальни молодая парочка затевала громкий спор о том, беженец их ребенок или нет. Ночь же вторника могла смело претендовать на звание дамской. Как это? Очень просто: дама из верхней квартиры ночь напролет громко занималась сексом. Ее вопли напоминали альбом «Скримаделика» группы «Primal Scream». Потом у меня был дом, деливший с соседями общую стену. Его трясло чуть ли не двадцать четыре часа в сутки: сосед-диджей, парень с пустыми глазами, устраивал регулярные «репетиции», а грустный исполинский пес, питомец мамочки диджея, подгавкивал. Стены моего нынешнего жилища, к счастью, принадлежат только мне, и одна ночь пьяной эйфории под окнами – малая цена за шесть дней спокойствия.

Хотя нельзя утверждать, что эти стены – очень надежная защита. Честно говоря, до лета 2007 года я ни разу не задавал себе вопрос: что чувствуют люди, когда в субботу в три часа ночи их дом атакуют трое мужчин с садовыми ножницами. Если бы я все же об этом задумался, то вряд ли сумел бы представить, какой жуткий, прямо-таки заводской грохот сопровождает подобную акцию. Я выглянул в окно и вздохнул с облегчением. Упомянутые мужчины пытались всего лишь украсть кусок водосточной трубы. Я-то испугался, что они решили перестроить мое жилище под собственное питейное заведение. У меня даже возникло желание их поблагодарить. Но сделал я совсем другое: спросил, какого черта им надо (правда, теперь я не совсем уверен, что использовал именно эти слова). Незваные гости тут же исчезли. Я чувствовал себя смельчаком, был очень горд – минут двадцать примерно: оказалось, они просто ходили за секатором побольше, а то со старым у них дело как-то не заладилось. Словом, нам с женой Ди пришлось вызвать полицию.

История с секатором произошла всего за неделю до визита двух изможденных джентльменов. Я полюбопытствовал, какие именно превратности судьбы взгромоздили гостей на мой мусорный контейнер и заставили лезть через мой забор в мой сад, на что гости неубедительно ответили: «Мы не грабить, приятель, честно!»

Справедливости ради надо сказать, следующая пятница выдалась спокойной. Мою машину обворовали только через две недели после визита джентльменов.

Спустя еще две пятницы Ди разбудила меня в три часа ночи со словами: «В спальне кто-то есть». Учитывая предыдущие события, неудивительно, что я поступил, как любой уважающий себя мужчина-защитник: вскочил, голый и бесстрашный, сгреб цветочную лейку и приготовился к бою.

Когда я еще жил с родителями, нас дважды грабили; однако оба раза меня не было дома. Теперь же я напряженно слушал ночь. Ни шороха, ни звука; тишина, казалось, вот-вот задушит. Где бы ни был злоумышленник, он сохранял мертвую неподвижность. Он? Наверное, он. Одна читательница моего блога про кошек недавно пригрозила переехать к нам со всеми пожитками и котами. Но она ведь пошутила, правда? Я замер, сведя дыхание до минимума. Глаза постепенно привыкли к темноте. Что там за шторой?!

Вот он, страх и ужас любого взрослого человека, который всю жизнь неустанно работал-созидал, и теперь ему есть что терять. Кошмар самой темной ночи – представлять мы его представляем, но в реальность не верим.

– Где? – прошипел я в надежде, что мое шипение совершит невозможное: достигнет ушей Ди, минуя уши врага.

Я вдруг вспомнил одного фермера: он пристрелил двух подростков, залезших к нему в дом, и люди объявили фермера кровожадным сумасбродом. Теперь-то я понимал, каково ему было. «Ага, ты больше не считаешь идиотами Чарлтона Хестона и всю Национальную стрелковую ассоциацию, да?» – хихикнул бесенок у меня в голове. Я потыкал во мрак носиком пластмассовой лейки.

Конечно, можно было бы вооружиться получше. Почему, например, я не схватил керамическую прикроватную лампу? Ужасная оплошность. Даже вон та книга в обложке и то весит больше. Но лейку я увидел первой, и раз уж так вышло, главное – пустить ее в ход без неуместных колебаний.

– Под кроватью, – сообщила Ди.

– Черт, нашла время шутить! – произнес я довольно громко.

– Я не шучу. Оставь его в покое. Утром выйдет.

Жена спятила? Неужели она предлагает мне проигнорировать залезшего в дом чужака – может, даже не одного? Мол, пусть орудует дальше? Я посмотрел на нее новыми глазами. Вдруг это Ди все подстроила? Я семь лет прожил с незнакомкой! Теперь меня ждет страшная расплата за наивность…

– Возвращайся в постель.

Какого черта! Лучше взглянуть судьбе в лицо. Я включил свет. Теперь грабитель или маньяк мог бы легко закончить свое грязное дело и расправиться с нами. Но он неспешно вылез из убежища, прыжком Тигры вскочил на одеяло и неуклюже плюхнулся на спину. Стало ясно: Пабло охотно откажется от бессмысленного насилия. Или хотя бы с ним повременит – при условии что усердный раб приятно и энергично помассирует захватчику пушистую грудь.

– Я вот иногда думаю, – протянул я, когда схлынуло напряжение. – Может, не надо называть наших котов «кто-то»?