Читать книгу "Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа - Патрисия Норрис"

Идея написать эту книгу относится к тому времени, когда я хотела рассказать историю Гэррета моим коллегам и подготовила доклад «Роль психофизиологической саморегуляции в лечении рака». Как это принято в профессиональных кругах, я должна была дать Гэррету псевдоним и, зная, что он близко к сердцу принимал все, что связано с этой работой, попросила его самого выбрать имя. Он был возмущен и постарался убедить называть его настоящим именем. Когда я объяснила, что это не принято и что я буду неловко себя чувствовать, он выбрал себе имя Грэгори.

Две недели спустя Гэррет объявил, что хочет написать историю своей жизни. Мне эта идея показалась замечательной, и мы решили, что он будет говорить, а я записывать. Его первые слова так и остались в начале книги: «Это правдивая история о Гэррете Портере, об испытаниях и победах, выпавших на его долю». Для него, как и для меня, работа над книгой оказалась замечательным жизненным опытом. Мы смеялись и плакали, вновь переживая все трудности и удачи.

Постепенно мне становилось все яснее, что для него наша работа не была ни развлечением, ни способом терапии. С самого начала Гэррет хотел, чтобы эта книга была напечатана. Мы приложили к ней мою статью и отправили Джону Уайту, который прочел ее и согласился быть нашим книжным агентом.

Книга сразу вызвала большой интерес – несколько издателей прислали теплые письма… вместе с отказом ее напечатать. Все признавали силу и прелесть книги Гэррета, но считали, что у нее слишком маленький объем. Когда мы познакомились с Кэролин Мисс и издательством «Стилпойнт», там тоже посчитали рукопись слишком короткой и попросили меня написать «книгу о книге», поместив историю Гэррета в более широкий контекст того, над чем я работаю вообще, что такое саморегуляция и исцеление в психофизиологии.

Работая над этой книгой, мы ставили перед собой несколько задач. Гэррет писал свою часть, чтобы показать: то, что случилось с ним – не чудо, а результат упорного труда, и каждый может добиться того же. Все способны сделать это, потому что это не чудо, а труд.

Я, в свою очередь, стремилась сократить разрыв, нередко существующий между медициной и психологическими практиками, направленными на то, чтобы пробудить в пациенте способность к ответственному отношению к своему лечению и активному участию в нем. Иногда врачи задают мне вопрос, не будет ли жестоко и неэтично по отношению к нашим пациентам, если мы покажем им, что они способны изменять ход болезни с помощью визуализации, и не возрастет ли у них чувство вины и боли, если это не получится.

Этот вопрос вызывает у меня глубокое сочувствие – он показывает, как тяжело должен переживать врач свою ответственность, когда лечение не имеет успеха. Но попытка не может быть бесполезной.

Каждый может добиться успеха в стремлении, а стремление само уже приносит силу и энергию, обладающую целительной способностью.

Когда моя мама была маленькой и ей никак не удавалось сделать что-то, хотя она старалась изо всех сил, сестра сказала ей: «Ты сделала все, что могла, и даже ангелы не могли бы сделать лучше». Я часто повторяю эту историю своим пациентам.

Никто не может навсегда отодвинуть смерть, и лечение никому не дарует бессмертие, и все же иногда кажется, что к этому бессознательно стремятся врач и пациент. Возможно, именно это лежит в основе великого страха вселить в больного неоправданную надежду. Даже многие из моих коллег, которые работают с визуализацией и воображением, очень осторожно относятся к неоправданной надежде. Но как может быть неоправданной надежда? В нашей жизни вообще не может быть гарантий, и это особенно верно в отношении людей, столкнувшихся со смертельными и неизлечимыми болезнями. Но в ней всегда есть место надежде. Надежде на лучший день, на облегчение состояния, на какую-то радость и удовольствие.

Надежде на уменьшение боли. Даже надежде на более осознанную, спокойную смерть в мире с родными и близкими.

Дело в том, что надежда имеет нейроэндокринное влияние на организм – она действует на химические процессы, происходящие в мозге; вера имеет биологические последствия. Никто из нас не уйдет отсюда живым. Слова «нельзя взять его с собой», безусловно, относятся к нашему телу. И поэтому не лучше ли уходить из жизни, стремясь к здоровью, до конца радуясь каждому дню, борясь за свои идеалы, чем съежиться, сдаться и замкнуться в беспомощности и отчаянии?

Мы очень много говорим о важности качества жизни, но на практике забываем об этом. В статье «Смерть – это не враг», Ландау и Густафсон подчеркнули: «Иногда кажется, что всепоглощающее стремление к сохранению физической жизни основывается на представлении, что смерть неестественна, или что ее отсрочка, даже небольшая, с помощью медицинских и технических средств всегда означает победу человека над ограниченностью природы. Как будто смерть всегда является злом, какой-то демонической силой…». Такой взгляд на смерть намного затрудняет достижение физического и психологического благополучия.