Читать книгу "Путин. Кадровая политика. Не стреляйте в пианиста. Он предлагает вам лучшее из возможного - Владимир Кузнечевский"

Первые страницы этой книги, посвященной рассмотрению кадровой политики президента Владимира Путина, были написаны летом 2004 года на фоне разгоревшегося в обществе массового возмущения российских граждан действиями группы министров, которых Владимир Путин лично отбирал в свою команду при формировании правительства после передачи ему Борисом Ельциным высшей государственной власти.

Вместе с тем было бы неверно сказать, что именно этот кадровый, если можно так выразиться, скандал пробудил во мне исследовательский интерес к заявленной теме. Нет, конечно. Интерес к кадровой политике второго президента России возник у меня уже в январе 2000 года, когда стало ясно, что преемник Бориса Ельцина начал приглашать в свое правительство людей (не специалистов, а именно людей), которые ранее были совершенно неизвестны российской общественности, но взгляды которых и близко не соприкасались с позициями, например, правительства Евгения Примакова, о котором пресса после августовского дефолта 1998 года писала как о «спасителе Отечества». И хотя в 2000 году вопрос о том, что в целях продолжения политики вывода страны из постдефолтного состояния В. Путин может воспользоваться наработками правительства Е. Примакова, дискутировался довольно активно, преемник Б. Ельцина пошел по совершенно иному пути и поставил на ключевые экономические должности людей либеральных взглядов, никогда в своей биографии с академиком Примаковым не соприкасавшихся.

При виде этой картины общество, если можно так выразиться, замерло в ожидании того, что могут предложить народу эти новые люди нового президента. Однако в течение всего первого президентского срока В. Путина собранный им экономический блок правительства никакими новыми начинаниями себя не проявил, занимался в основном рутинной работой, продолжая пытаться стабилизировать экономику страны после последствий дефолта 1998 года.

А вот второй президентский срок Путин начал совершенно по-иному. Еще за месяц до президентских выборов 2004 года, в выступлении перед доверенными лицами 12 февраля, он в очень резких словах полностью отмежевывается от наследия своего предшественника и отправляет в отставку навязанного ему еще Ельциным премьер-министра Михаила Касьянова, поставив на эту должность человека, который до того нигде и никак не проявился в своих идеологических предпочтениях, – Михаила Фрадкова. Кабинет министров почти целиком был вновь составлен из представителей либеральных взглядов, но российский избиратель не обратил на это никакого внимания, по-видимому, посчитал, что поскольку за четыре предыдущих года Путин ни на какие либеральные эксперименты не пошел, то ему можно поверить, и 14 марта 2004 года на президентских выборах отдал ему почти 72 % голосов.

Избиратель ошибся в своих представлениях. Как позже выяснилось, сформированный главой государства экономический блок правительства давно уже снедался реформаторским зудом. Сразу после отставки М. Касьянова принимается решение радикальным образом (и сразу) преобразовать всю доставшуюся еще от советской власти систему поддержки государством определенных категорий населения – пенсионеров, инвалидов, ветеранов войны и труда, многодетных семей, медицинских работников и учителей в сельской местности, людей, потерявших здоровье при защите государства, и т. д. – и заменить натуральные государственные льготы денежной компенсацией. Предложенные реформы должны были коснуться приблизительно 60–65 % населения России.

До сих пор остается за кадром, когда и в каких масштабах инициаторы предполагаемых реформ обговаривали эти новации с главой государства. Но проговор, конечно, был, и президент как минимум не высказал возражений. Потом станет ясно, что со стороны главы государства это была серьезная политическая ошибка управленческого характера, вызванная не до конца осознанным пониманием своего положения в обществе. Позже из этой ошибки он сделает соответствующие (для себя и для инициаторов этих реформ) выводы. Но поскольку сам он не возражал против этих решений, то часть вины за эту ошибку примет на себя и радикальных наказаний авторы этих реформ не понесут. Впрочем, здесь надо бы оговориться и указать на то, что инициаторы предполагаемой социальной реформы совсем не ломились в закрытую дверь. В. Путин еще в начале 2000 года, в ходе избирательной президентской кампании, в предельно откровенной книге «От первого лица» обмолвился о том, что он не видел бы ничего плохого в замене прямых отношений государства с гражданами на рыночные. В 2000 году на эту оговорку никто не обратил внимания. Никто, кроме его ближайших сподвижников.

Мотивация перевода натуральных льгот в денежный эквивалент была простая: необходимо якобы восстановить справедливость в обществе и с точки зрения экономической целесообразности всех поставить в одинаковые условия жизни. С этой целью группа министров экономического блока в правительстве и подготовила законопроект по замене всех натуральных льгот определенным категориям населения денежным довольствием (забегая вперед, следует сказать, что, как выяснилось позже, размеры этого денежного эквивалента были определены, что называется, на глазок). Вехой в процессе решения поставленной задачи должно было стать принятие Федерального закона о так называемой монетизации льгот [ФЗ № 122].

Идейным вдохновителем этого закона был министр экономического развития и торговли Герман Греф, которому еще во время первого президентского срока В. Путина не давало покоя острое желание покончить в экономике с остатками советского социализма. Основным разработчиком законопроекта выступила заместитель министра финансов Татьяна Голикова. Формальными же авторами законопроекта стали министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов и переведенный с этой целью из Госдумы в правительство на должность вице-премьера Александр Жуков. Инициативную группу энергично поддержал обычно ведущий себя почти анемично в политических вопросах министр финансов Анатолий Кудрин.

В основе своей проект Грефа, Кудрина и Жукова практически повторял идею Гайдара, Чубайса и Авена, которые еще в 1993 году попытались убедить Б. Ельцина в том, что созданная в СССР система социальной поддержки некоторых групп населения противоречит основным принципам рыночной экономики, поэтому ее следует поломать, переводя все на деньги. В политической практике первого президента России было немало непонятных поступков, но только не с позиций присущего ему инстинкта власти. Его рейтинг как главы государства в это время стремительно падал и приближался к 10–12 %, и он хорошо понимал, что выступление с такой инициативой подвигнет коммунистов на процедуру импичмента в Госдуме с оглушающей поддержкой больших групп населения. Поэтому идея Гайдара, Чубайса и Авена была им зарублена на корню. У Путина в 2004 году ситуация была совсем иная. Обладая мощной политической поддержкой абсолютного большинства населения, он посчитал, что может позволить себе пойти на любую социальную реформу (вскоре обнаружилось, что это была завышенная самооценка).