Читать книгу "Безжалостный - Джеймс Хедли Чейз"

Я больше года не был в Париже и не стремился возвращаться в этот город, который изменил всю мою судьбу. С ним связаны самые счастливые и самые трагические события моей жизни. Сейчас, проходя по весенним улицам Парижа, я был вновь очарован им. Я вспоминал Линду, ее глаза, смех. Прошло уже много лет, но я и сейчас помню чувство счастья, охватившее меня, когда мы с ней стояли у окна нашего номера в маленькой гостинице на улице Лон Шан и смотрели на Эйфелеву башню. Это был наш медовый месяц в Париже.

Мы были счастливы и беспечны, как все влюбленные. Нам казалось, что ничего плохого не может случиться с нами. Вся дальнейшая совместная жизнь представлялась нам бесконечным праздником. Война, оккупация были чем-то далеким, не имеющим к нам никакого отношения. Когда немцы вошли в Париж, мы вдруг очнулись от счастливого сна, но все еще не понимали серьезности своего положения. Осознание опасности пришло лишь через несколько дней, и тогда мы попытались перебраться через границу, но нам это не удалось. Пятеро грязных и пьяных немецких солдат схватили нас почти у самой границы. Меня связали. А потом… До сих пор, когда я вспоминаю об этом, кровавая волна боли, ненависти, гнева и страшной жажды мщения захлестывает меня. Эти скоты впятером изнасиловали на моих глазах Линду и убили ее. Потом они решили поиздеваться и надо мной. Зачем-то по пьяной неосмотрительности развязали мне руки. Дальше все было делом техники. Я выхватил у одного из них пистолет из расстегнутой кобуры и перестрелял всех. Может быть, в другой ситуации я не смог бы этого сделать. Но отчаяние не оставило в моем сердце места для страха, а ненависть придала твердость руке.

К несчастью, звуки выстрелов привлекли внимание немецких солдат, находящихся поблизости. Меня схватили и повезли в Париж в гестапо. Очевидно, они приняли меня за английского шпиона. По дороге мне удалось убить конвоира и бежать. Три месяца я скрывался, время от времени делая вылазки: я убивал немцев, я мстил им. До войны я занимался стрельбой и даже завоевал первое место на соревнованиях в Чикаго. И мне это очень пригодилось. Однако фашисты тоже не бездействовали. За мою голову была назначена большая награда. Из-за меня они расстреляли полторы сотни заложников, но вскоре я сумел отомстить и за них. Я сколотил группу из девяти парней, таких же отчаянных, как и я. Позже к нам примкнула одна молодая француженка, Анна Даниэль, став десятой в нашей группе. Двое из наших были убиты. Я сам дважды побывал в гестапо, но каждый раз мне удавалось бежать. Мы не принадлежали ни к какой организации. Мы взрывали, убивали, пускали под откос поезда. Мы были просто убийцами и не скрывали этого, не прятались за красивые слова о ненависти к фашизму. На месте очередного убийства мы оставляли свой знак. Это была наша трудная работа: убивать немцев, мстить за убитых, ни в чем не повинных людей. Моя жажда мести была удовлетворена полностью и даже больше… Нельзя сказать, что мы осознанно воевали за победу Франции, но именно нам Франция обязана тем, что многие произведения искусства не были вывезены в Германию.

Анна Даниэль была стройной темноволосой девушкой с тонким лицом и мягким взглядом карих глаз. Увидев ее в те годы, никто не смог бы предположить, что она наравне с отчаянными парнями стреляла, убивала, взрывала поезда. Мы были с ней очень дружны. Я догадывался, что Анна влюблена в меня. Но я не мог тогда и думать о любви. Моя душа была черна от злобы и ненависти. Я не мог забыть ужасную смерть Линды, во мне все еще жила любовь к ней.

После войны я уехал в Штаты. Друзья писали мне, но чаще всех писала Анна. И вот несколько дней назад я получил от нее странное письмо: «Берт! Приезжай немедленно! Мне необходима твоя помощь. Анна. 07.05.1946 г.».

Письмо было написано ровно две недели назад. Было видно, что она писала второпях на случайном клочке бумаги. Нет сомнения, с Анной что-то случилось. Это и привело меня снова в Париж.

И вот я шел к Анне. В кармане пиджака у меня лежало ее письмо. Подойдя к дому, я вынул конверт и еще раз проверил адрес. Да, именно здесь… Поднявшись по невысоким ступенькам, я вошел в подъезд. Рядом с лестницей на стене висел список жильцов. «Анна Даниэль. 3-й этаж, кв. 31». На лестничную площадку третьего этажа выходило две двери. Одна из них была приоткрыта. Я позвонил в нужную мне квартиру. Подождав некоторое время, позвонил вторично. Однако дверь никто не открыл. Я уже собрался уходить, решив вернуться вечером, как позади услышал женский голос:

– Вы ищете Анни?

Обернувшись, я увидел привлекательную блондинку, стоявшую на пороге соседней квартиры. Дверь была распахнута настежь, и я видел часть вычурно обставленной комнаты.

– Не хотите ли зайти? – спросила она, перехватив мой взгляд.

Я редко отказываюсь от подобных предложений привлекательных блондинок, впрочем, это относится и к брюнеткам.

– Что ж, можно и зайти.

– О'кей! Вы ведь американец?

Я утвердительно кивнул головой.

– У вас жуткий акцент, – заметила она и прошла в комнату.

Я последовал за ней, предварительно взглянув на табличку на двери – «Элен Фарэ». Мы сели, и она спросила:

– Что мы будем пить?

– Виски без содовой.

– О! Виски у нас во Франции большая редкость, и к тому же это очень дорого.

– Ничего, – ответил я, – я знаю об этом. – Достав из внутреннего кармана пиджака стеклянную фляжку с виски, я наполнил стаканы. – Так что вы хотели сказать мне о мадемуазель Анни?

– Только то, что она не была в этой квартире уже три недели.

– Откуда вы знаете?

– Газеты и молоко, которые приносят каждое утро, остаются нетронутыми. Я убираю их каждый день. Кстати, а кто вы такой?

– Я друг Анны.

– А-а, – понимающе протянула она.

– Это не совсем то, что вы думаете, – поспешил заметить я. – Мы вместе участвовали в Сопротивлении… Вы не скажете, где бы я мог найти ее?

– Не имею ни малейшего представления.

– Где она работает?

Моя собеседница пожала плечами.

– В каком-то ужасно дорогом баре.

– В каком?

Она лишь беспомощно улыбнулась.

– Может, она куда-нибудь уехала?

– Нет, вряд ли. Она всегда предупреждала меня, когда задерживалась в баре вечером, а тем более когда оставалась там ночевать. Иногда она обслуживала ночные приемы…

– Что вы хотите сказать?

– Не-ет! Она работает официанткой. В баре у нее своя комната.

– Значит, она исчезла?

– Вроде того.

– Вы известили полицию?

– Нет. Я не люблю иметь дело с полицией.

– За это время, пока ее нет, ее спрашивал кто-нибудь?