Читать книгу "Механическое сердце. Искры гаснущих жил - Карина Демина"

Кэри ненавидела игру в прятки.

– Раз… два…

Голос брата разносился по пустому холлу, поторапливая. Бежать.

Куда?

Вверх по лестнице.

– Три…

Налево. Темнота коридора и прямоугольники-двери.

– Четыре и пять…

Он не торопится. А Кэри спешит, дергая ручку. Заперто… и следующая тоже… в этом доме полно запертых дверей.

– Я иду тебя искать…

Дверь открывается с протяжным скрипом, и Кэри ныряет в пыльный полумрак комнаты. На третьем этаже давно никто не живет, и Кэри запрещено сюда заглядывать, но… где еще ей спрятаться?

Комната невелика. Почти всю ее занимает огромная кровать с пропыленным балдахином. Старые гардины плотно сомкнуты, словно сшиты паучьей тонкой нитью. Еще есть стол и гардеробный шкаф с резной дубовой короной. И Кэри, прислушавшись – бесполезно, он всегда ступает бесшумно, – забралась в меховую, набитую старыми шубами утробу.

– Кэри… – Его голос долетел издалека. – Ты где?

Он приближался. Неспешно, хотя наверняка уже взял ее след.

– Здесь? Не, здесь заперто… и тут заперто… и эта тоже…

Ближе и ближе. С каждым шагом.

– А здесь открыто… Кэри, ты же не выбрала эту комнату? Не разочаровывай меня, сестричка. Ты должна была хорошо спрятаться… так хорошо, чтобы я не нашел тебя.

Кэри замерла, жаль, что вонь отсыревшего меха не так сильна, чтобы перебить ее след.

– Где наша Кэр-р-ри? – Он остановился напротив гардероба. – Под кроватью, быть может?

Он знает. Но тянет время, ведь если откроет дверь, то игра закончится. А ему нравится играть в прятки, не прятаться – искать.

Охотиться.

Раньше они вместе охотились в саду на майских жуков, и Сверр приносил их в кулаке, раздраженных, шелестящих, а Кэри подставляла металлическую коробку от монпансье. Внутрь она заботливо клала траву, чтобы жукам было что есть, а Сверр пробил в крышке дырки, и жуки могли дышать. Они возились в жестянке, скребли лапами, жвалами, норовя выбраться, и Кэри, прижав коробку к уху, подолгу слушала. Чудились ей возмущенные жучиные голоса, а вечером они вместе жуков отпускали, чтобы поутру было на кого охотиться вновь.

Тогда Сверр был другим.

Добрым.

Зато теперь Кэри знает, каково было тем жукам.

– Нет, под кроватью ее нет. Да и что маленьким девочкам делать под пыльной кроватью? Тогда… за гардинами прячется, Кэр-р-ри?

Кольца скрипят, сдвигаясь. И верно, потревоженная пыль окружает его, заставляя чихать.

– И здесь ее нет. – В его голосе проскальзывает легкое удивление. – Как хорошо спряталась наша Кэр-р-ри. Быть может, я и вовсе ее не найду?

Он отступает и трогает дверь, Кэри слышит ее скрип, но этот звук – часть игры. И Кэри, упираясь ногами и руками в дно гардероба, пытается отползти, спрятаться в мехах. Длинный ворс щекочет щеки, лезет в рот, пыль забивается в нос… и шкаф не так уж глубок.

– Найду, конечно, найду.

Его голос близко.

– Например, вот здесь!

Он распахивает дверцы, едва не срывая их с петель.

– Я тебя нашел!

Его пальцы впиваются в руку Кэри и тянут. Она же упирается, понимая, что это лишь сильнее разозлит его. Но ей так страшно…

…Однажды Сверр вырвал жестянку и швырнул в костер.

– Поймал, поймал! – Вытащив Кэри, он позволяет ей встать на ноги и сам одергивает платье. – Измялось. И пыль в волосах. На кого ты похожа, Кэри?

Она знает, как правильно отвечать на этот его вопрос и, опустив взгляд – он ненавидит, когда она смотрит ему в глаза, – говорит:

– На выродка.

– Умница. – Наклоняясь, Сверр касается холодными губами лба, и Кэри застывает: нельзя его провоцировать. – Но тебя оставили в приличном доме. И ты должна быть благодарна.

– Я благодарна.

Он аккуратно снимает пыль и паутину с ее волос, расправляет каждую складочку на платье и, коснувшись сжатых кулаков – Кэри тотчас разжимает руки, – произносит с упреком:

– Недостаточно благодарна, если позволяешь себе так выглядеть.

Ему нравится воспитывать ее… иногда.

Вечером мисс Гранж, в кои-то веки молчаливая, хмурая, сама поможет Кэри раздеться и, смазав свежие ссадины сандаловой мазью, уложит в постель. Она расчешет волосы и заплетет рыхлую косу, а потом, вместо того чтобы просто уйти, как делает всегда, присядет рядом.

– Скоро он уедет, – скажет она. – Потерпи… терпение – главная добродетель женщины.

– Почему? – Однажды, когда он сделал слишком больно, Кэри задала этот вопрос. И сунула руку под подушку, где прятался украденный на кухне нож.

Она устала терпеть, и завтра, когда Сверр захочет поиграть снова, Кэри ответит.

– Потому что, милая, – лицо мисс Гранж вдруг сделалось старым, некрасивым, – этот мир принадлежит мужчинам. И если ты хочешь выжить…

Она сунула руку под подушку и вытащила нож. Кэри не собиралась разжимать пальцы, но мисс Гранж покачала головой.

– Тебе надо научиться делать то, что они хотят. Иначе будет хуже… много-много хуже, Кэри. Поэтому терпи. Помни, что терпение…

– Главная добродетель женщины, – ответила Кэри, выпуская рукоять. Наверное, мисс Гранж права. Вряд ли у Кэри получится ударить его, а если получится, то что тогда?

Он разозлится, и… да, будет много хуже.

– Он скоро уедет. – Мисс Гранж наклонилась и поцеловала Кэри в лоб. – Думай об этом.

…раз, два, три, четыре, пять…

Сверр ушел навсегда, но его голос вновь пробирался в сон Кэри.

…я иду тебя искать…

Смотри, Кэри, найду – пожалеешь. Прячься хорошо…

Длинная тень скользит по стене. У нее изломанные руки и тонкие пальцы, которые шевелятся, словно за стену цепляются.

Ближе и ближе.

Сбивается дыхание. И сердце замирает в тщетной надежде, что тень не услышит его.

…Кэр-р-ри…

Вздрагивают гардины.

…раз-два-три…

Снова и снова он повторяет ненавистные слова.

…четыре-пять…

Тень изгибается в причудливом поклоне.

…я нашел тебя, Кэр-р-ри.

Он тянется и, не способный дотянуться, шипит от злости. Еще немного…