Читать книгу "Принцесса маори - Лора Вальден"

Паверти-бей, декабрь 1867 года

Вся деревня пребывала в ожидании грандиозной церемонии. Вождь Ране Канахау сидел на троне из пальмовых листьев и с довольным видом наблюдал за деятельной подготовкой к торжественному празднеству, посвященному старшей дочери. Он сам протянул тохунгата-моко, татуировщикам, око — украшенную деревянную шкатулку, в которой хранились красители из авхето и нгареху, передававшиеся из поколения в поколение. Моко ни с чем нельзя было спутать.

Татуировщики, двое пожилых мужчин, уже нанесли вождю знак власти на его лицо и бедро. Тот очень гордился неповторимыми узорами. По знаку моко каждый мог понять, что он не просто вождь, но великий правитель. Этот день был совершенно особенным. Как же Канахау хотелось иметь сына, которому он мог бы оставить трон! Но бог плодородия отказал вождю и его жене в исполнении этого желания. Подарил лишь двух дочерей. Теперь Канахау надеялся только на старшую дочь, которая не уступала юношам ни в охоте, ни в рыбалке. Если бы она не выглядела как девушка, Канахау мог бы подумать, что вырастил сына. Она казалась дикой и стремительной. Настоящая воительница. Вождь вспомнил о нападении врагов, случившемся несколько лет назад. Ахоранги тогда было одиннадцать, но она сражалась наравне с мужчинами. Он гордился ее храбростью, но теперь пришло время, и дочь должна исполнить свой женский долг. Сегодняшняя церемония посвящалась ее бракосочетанию.

Хеху, жених, с детских лет был другом Ахоранги. Хеху — сын одного из вождей, присягнувших на верность Канахау, — почти все время проводил с ней. Состязания между ними происходили легендарные! Они мерялись силами как братья, даже в традиционных боях с палками, когда мужчины сражались один на один. Хеху нравилась принцесса, и это не укрылось от отцовского глаза. Молодой человек был вне себя от радости, когда Канахау предложил ему взять в жены свою дочь в день татуировки. Ахоранги же, напротив, отреагировала на это вспышкой гнева. Она ни в коем случае не хотела становиться женой. Однако отец убедил ее, что свадьба — дело решенное. С того времени его дочь ходила по деревне с мрачным видом. Никто не отваживался говорить с ней, и Ахоранги не удостаивала своего друга Хеху даже взглядом. Вождю было жаль парня. Тот снова и снова искал близости с Ахоранги, но постоянно получал отпор.

Канахау глубоко вздохнул, когда его взгляд остановился на гордом и отстраненном лице старшей дочери. Он любил ее всем сердцем, намного больше, чем младшую на год Харакеке, упрямство которой тоже доставляло немало хлопот. Сможет ли Хеху совладать с таким диким нравом? Но еще больше, чем сопротивление дочери браку, вождя волновало ее отвращение к моко. Она молилась, чтобы ее лицо не покрыли символами их предков. Она бы еще согласилась нанести татуировки на ноги, тогда бы никто с первого взгляда не смог распознать ее высокое происхождение.

Но именно для того и наносятся татуировки! Моко должно было украсить ее подбородок.

«Я буду выглядеть как бородатый мужчина», — заявила она отцу. «Ты же всегда хотела выглядеть как парень», — ответил он, но дочь не могла смириться с предстоящим. И то, что она произнесла потом, не давало покоя Канахау даже сейчас, в этот праздничный момент, который отделял Ахоранги от торжественного посвящения. Она с вызовом спросила отца: «Почему у англичанок нет на лице моко?» Она не сомневалась, что пакеха в этом вопросе намного цивилизованнее маори. Ее слова ранили Канахау до глубины души. Он не видел, в чем белые превосходят его народ.

Канахау глубоко вздохнул и попытался расслабиться, откинувшись на спинку трона. Чего он боится? Ведь ничего не может произойти!

Молодые воины из племен Хеху и Канахау готовы были к хака — ритуальному танцу маори, с которого начиналось посвящение Ахоранги. Татуировщики уже раскладывали инструменты перед принцессой. Это были скребки, сделанные из костей альбатроса. Канахау с гордостью подумал, что вскоре нежная кожа его дочери покроется шрамами и огрубеет. Вождю не нравилась бархатная кожа женщин пакеха, он не понимал, как может нравиться такое светлое и гладкое лицо. Когда дочери нанесут знак принцессы маори, в будущем ей наверняка больше не придут в голову такие глупые сравнения. Так, во всяком случае, Канахау думал в тот миг.