Читать книгу "Как ненасилие защищает государство - Питер Гелдерлоос"

Введение

«Как ненасилие защищает государство» отражает ситуацию в анархическом движении Восточного побережья США 2004 г. Движение столкнулось с «Войной против терроризма», продолжающейся до сих пор, и с раздуванием «Зелёной угрозы» — несколькими волнами жестоких правительственных репрессий с применением нового антитеррористического законодательства против радикальных экозащитников и анархистов — и продолжало свою борьбу в момент краха антиглобалистского и антивоенного движений. Без прочной исторической преемственности анархическое движение этого региона, лишь начиная возрождаться и будучи ещё достаточно молодым, хранило весьма смутные воспоминания о прежней истории борьбы. Что касается общества, окружавшего нас, оно и вовсе забыло об этой борьбе. В тогдашней обстановке общей амнезии и упадка царило ненасилие — то в виде самодовольного прагматизма, то как моралистическое прославление покорности.

В то время мои товарищи и я вновь открывали для себя забытые страницы истории, содержавшие коллективный опыт, способный указать путь к другим, более достойным, реалистичным и радикальным методам борьбы.

Я бы многое изменил в этой книге (почему и написал в 2013 г. некое продолжение, «Поражение ненасилия: от „Арабской весны“ к движению „Оккупай“»). В связи с личными обстоятельствами и жизненным опытом, я писал первую книгу на языке активизма, используя термины «радикалы» и «революционные активисты» (анархическая критика многих практик, сваливаемых в кучу под общим названием «активизм», тогда лишь начинала распространяться в наших краях). Слово «радикальный» я использовал буквально, с целью обозначения критики, действия или личности, обращённой к источникам конкретной проблемы, а не сосредоточенной на поверхностных решениях, навязанных предубеждениями и ключевыми действующими силами. Этот термин не является синонимом «экстремального» или «экстремистского», в чём, по невежеству или умышленно, пытаются нас заверить СМИ. С другой стороны, я использовал слово «революция» не для буквального обозначения свержения правителей новой группой правителей (что сделало бы «антиавторитарную революцию» оксюмороном), но только для обозначения социального сдвига с широким трансформирующим эффектом. Я использовал это слово исключительно из-за его удобных устоявшихся коннотаций и ещё потому, что более точный альтернативный термин — освобождение — неудобен при употреблении в форме прилагательного. И хотя в этом смысле моя терминология была неточной, тем не менее, безусловно, изложенное в книге видение революции противоположно методам профессиональных активистов, НКО, борцов за точечные решения и других рекуператоров 1 сопротивления.

Кроме того, исторические примеры более радикальных методов, приводимые мной, страдают от существенного ограничения. Многие анархисты тогда увязли в «обелении» и романтизации передовых групп 60-х и 70-х гг. Собственно, большинство книг о борьбе предыдущих поколений, доступных на английском языке, были сосредоточены на авторитарных левых группах, таких как «Красные бригады», «RAF», «Чёрные пантеры» или «Синоптики», и многие из нас не знали о существовании антиавторитарных течений в социальной борьбе тех лет. К счастью, в последние годы появлялось всё больше и больше свидетельств, восполняющих этот пробел.

Хочу подчеркнуть принципиально важный момент: критика ненасилия в этой книге направлена не против определённых действий, далёких от насильственного поведения, таких как мирный пикет, и не направлена против отдельных активистов, решивших посвятить себя мирной работе, такой как лечение или формирование сильных местных гражданских объединений. Когда я говорю о пацифистах и поборниках ненасилия, я имею в виду только тех, кто стремится навязать свою идеологию всему движению и отговорить других активистов от воинственных форм деятельности (включая использование насилия), или тех, кто отказывает другим активистам в поддержке лишь из-за их воинственности. Аналогичным образом, идеальный революционный активист — это не тот, кто одержимо сосредоточен на сражении с копами или тайных актах саботажа, но тот, кто принимает и поддерживает эти виды деятельности, когда они эффективны, как часть широкого спектра действий, необходимых для свержения государства и построения лучшего мира.

За девять лет, прошедших после написания мной «Как ненасилие защищает государство», широкий набор практик, единогласно позиционирующих себя как «ненасильственные», сконцентрировался вокруг сравнительно новой ненасильственной методики, адаптированной к XXI веку. Это метод, популяризованный Джином Шарпом — широко известным автором, номинировавшимся на получение Нобелевской премии мира, чьи изыскания по ненасильственной смене режимов финансировались Министерством обороны. Методика Шарпа нашла своё яркое выражение в «цветных революциях» — «бульдозерной революции» в Сербии, «оранжевой революции» в Украине, «революции роз» в Грузии и т. д. Эти движения, направляемые СМИ и лишённые политического содержания, имеют очень мало общего с историческими кампаниями Мартина Лютера Кинга или Ганди, но, вне сомнения, они представляют собой новое лицо ненасилия. Крайне удобные для смены режима и приведения к власти новых правительств, лояльных к их спонсорам, эти движения оказались абсолютно неспособными достигнуть сколько-нибудь глубоких изменений в обществе. Ведь подобные изменения неизбежно приводят к противоречию между лидерами и низшими классами общества, интересы которых противоположны, и это является причиной насильственного конфликта, которого не найти в оптимистичных революциях Шарпа.

Если финансирование «цветных революций» правительством США само по себе недостаточно красноречиво, то недавно открывшаяся информация о том, что лидер сербского «Отпора» — организации, стоящей за «бульдозерной революцией» 2000 г., — тайно работал в зловещей разведывательной организации «Stratfor», доказывает, что ненасилие действительно является инструментом государства. Как выразилось одно из должностных лиц «Stratfor»: лидер «Отпора» и сторонник ненасилия, «будучи верно применён, оказался мощнее ударной группы целого авианосца».

Книга «Как ненасилие защищает государство» широко осуждалась сторонниками ненасилия в США и Европе, но её отправные точки ни разу не были опровергнуты серьёзными аргументами, основанными на фактах. Пацифисты продолжают использовать всё те же формулы и ораторские приёмы, которые уже изобличались как пустые, противоречивые, ложные и даже сопряжённые с расизмом и сексизмом.

Сторонники ненасилия избегали прямых дебатов. Они обращались к средствам массовой информации, осуждая тех из нас, кто использует агрессивные методы борьбы. Они обращались к крупным корпорациям, публикуя миллионы экземпляров книг, убеждающих всех в том, что пацифизм — единственный возможный путь. Они даже обращались к полиции, подвергая нас репрессиям и арестам.

Ненасилие — рука Государства, проникшая в движение за лучший мир. Нам нужно всё яснее показывать, что ненасилие — как единственная практика — не метод борьбы, а попытка умиротворения, поддержанная теми, чья работа заключается в подавлении сопротивления. Нужно продолжать исследовать методы борьбы, признающие неизбежную реальность социального конфликта, чтобы найти эффективный баланс между всеми возможными формами участия в нём — от актов разрушения, саботажа и самозащиты до создания проектов, позволяющих нам поддерживать себя, исцелять своё сознание и общаться с остальным обществом.