Читать книгу "Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история - Марина Аромштам"

Во времена величия Древнего Рима корабли императора Юлия Цезаря приплыли к новой земле.

– Что за странные белые скалы? – спросил Цезарь легионеров.

– Они белые из-за тумана! – закричали легионеры. – Мы приплыли к Белой Земле!

Тогда император сказал:

– Назовем ее Альбион.

«Альбус» на языке древних римлян – «белый». Имя, которое дал когда-то Англии Юлий Цезарь, очень подходит для некоторых историй. Для таких, например, как эта – про парня по имени Дик.

Дик появился на свет примерно шестьсот пятьдесят лет назад в маленькой деревушке.

Он был сыном виллана, или простого крестьянина, который когда-то работал на земле сэра Гриндли. Но его полное имя – Ричард – можно считать королевским: почти все английские короли, дорвавшиеся до власти после Вильгельма Завоевателя, звались Генрихами и Ричардами. Иногда среди них попадались Эдуарды. Но Генрихов и Ричардов было все-таки больше. Однако и сын виллана мог носить имя Ричард, или – коротко – Дик. Это право даже тогда у вилланов никто не оспаривал.

И вот в один прекрасный или не очень прекрасный день оказалось, что Дик идет по большой дороге.

Судя по грязи на его башмаках, запылившейся куртке и осунувшемуся лицу, он шел не первый день. Дорога резко свернула, и далеко впереди, у самого горизонта, Дик вдруг увидел город. Он улыбнулся и тихонько сказал:

– Гляди-ка, малютка Мэйбл! Это, кажется, Лондон!

* * *

Когда стало ясно, что Мэйбл скоро отправится к ангелам, она вдруг сказала Дику:

– Ах, как я жалею, Дик, что мы родились не в Лондоне! Все было бы по-другому. Только подумай, Дик: в Лондоне нет сэра Гриндли.

В Лондоне нет сэра Гриндли…

И какая нелегкая принесла его в их деревушку? Раньше сэр Гриндли всегда проносился мимо. Его охотники, его лошади и собаки с диким гиком и лаем врезались прямо в посевы, преследуя лис, оленей или другого зверя. Вилланы молча терпели, хотя и скрипели зубами: сэр Гриндли был в своем праве. Он скакал по своей земле. И для Пингля Гриндли затравленная лиса была гораздо важнее, чем посевы каких-то вилланов, с которых все тот же Пингль потом собирал налоги. А тут сэр Гриндли после охоты решил проехать через деревню. И вдруг увидел Мэйбл – как она идет к мельнице. А Мэйбл ходила так, что все смотрели ей вслед. Дик не мог объяснить, что в этом было такого. Но Мэйбл как будто бы не касалась земли. Она была такой легкой…

Пингль присвистнул, и его спутники стали в ответ улюлюкать. Мэйбл прибавила шагу. Пингль не дал ей уйти: сделал знак остальным, чтобы те не двигались с места, и подъехал почти вплотную.

– Эй, красотка, ты кто? – заговорил Пингль Гриндли. – А ну, давай, не молчи. Или ты меня не узнала?

– Как же, как же! Узнала, сэр, – от испуга у Мэйбл сел голос.

– Ну и как же тебя зовут?

– Малютка Мэйбл… Простите, сэр. Я дочь Виттингтона, Мэйбл.

– Дочь Виттингтона? Больно знакомое имя. Небось, он мне задолжал, этот Виттингтон? Так ведь, малютка Мэйбл?

– Он давно умер, сэр.

– Умер? И что с того? У него не осталось долгов? – Пингль думал, что шутит.

– Сэр… Я ничего не знаю.

– Не знаешь? Еще бы ты знала! Кому охота знать о долгах своего отца?

– Честное слово, сэр, мы ничего не должны. Дику только тринадцать. А мне недавно четырнадцать. К нам еще не приходили…

– Четырнадцать? Ну ты сказала! Я на тебя смотрю и думаю: ай да девка! И тут у нее, и тут. Того и гляди перезреет, – сэр Гриндли ткнул в Мэйбл пальцем. Она покраснела и постаралась скрыться от сэра Гриндли – свернула на узенькую тропинку к овину.

Мэйбл совсем не нужно было к чужому овину. Ей нужно было на мельницу. Но по узкой тропинке к овину сэр Гриндли не мог проехать.

– Эй, куда! Ну-ка, стой! Думаешь, убежала? – захохотал сэр Гриндли. – Глупая! Еще свидимся!

И довольный Пингль поворотил коня.

– Видали? – кивнул он своим. – Думает, убежала.

Те ответили гоготом. Пингль спешился и повел коня в кузницу.

– Виттингтон… Кто ж такой? Почему я о нем не слышал?

– Вы очень молоды, сэр, – лесничий по прозвищу Томми-Шныряло был тут как тут. Ему палец в рот не клади. Он все про вилланов расскажет – что нужно и что не нужно. Он служил еще отцу сэра Гриндли. – Вы носили детское платьице, а в то время в округе все знали про Виттингтона. Он хотел уйти в Лондон.

– В Лондон? Отвратное место, – перебил Пингль Гриндли лесничего. – Там всюду хамы и выскочки. Сидят на мешках шерсти и мнят себя королями. Собрать бы всех разом на площади, заголить зады да и всыпать. А мешки отобрать… Ну, и что Виттингтон?

– Вот это самое, сэр. Хотел в Лондон. Сильно хотел.

– Чего так?

– Ну так уж, сэр. Это ж сразу после чумы. Умерло много вилланов, господа стали жаловаться: некому, мол, работать. И король запретил вилланам уходить из своих деревень. А Виттингтон роптал: что это, мол, такое? За работу теперь платят в два раза меньше. Пусть за такую плату сам сэр Гриндли работает (ваш достойный отец). Вот в Лондоне сэров нет. У них вместо сэра мэр. И они его из своих выбирают. Из таких же неблагородных. И будто суд там другой.

– Тьфу, отвратное место! – повторил Пингль Гриндли и смачно сплюнул. – Ну и что же, ушел он в свой Лондон?

– Хуже, сэр. Он ушел в графство Кент.

– Что? – Сэр Гриндли нахмурился.

– Вот то-то, – поддакнул Томми-Шныряло. – Решил подыскать компанию – чтобы в Лондон идти. А в графстве Кент – Уот Тайлер. Ох, он там воду мутил! Вокруг него виттингтоны роились – как мухи вокруг дерьма. Им, видишь ты, подавай свободу от сэров… В общем, ушел Виттингтон.

– Ну, и догнали его? Содрали шкуру с этого Виттингтона?