Читать книгу "Война - дело семейное. Перехват - Инна Георгиева"

Никогда не верь в подарки судьбы.

Если не приходится вырывать их зубами — они невкусные.

N.N.

Шел 2241 год…

Джейн Доусон

— Старший сержант Джейн Доусон по вашему распоряжению прибыла!

— Вольно, сержант, — усмехнулся полковник. В кабинете никого, кроме нас, не было, и он мог позволить себе некоторые вольности. Так сказать, на правах старого приятеля семьи. — Присаживайся, пожалуйста.

Я почувствовала, как засосало под ложечкой. Во-первых, когда тебя срочно вызывает старший по званию, да еще в личный кабинет, для закрытого разговора — жди беды. А когда он еще и улыбается при этом — вообще жди катастрофы. Почему-то на ум сразу пришла недавняя беседа с любимой мамочкой. И коленки затряслись от страха — меня все-таки выдают замуж?!

— Что с тобой? — удивился полковник. — Хочешь воды?

Я мотнула головой.

— Ты выглядишь бледной, — продолжал беспокоиться мэтр Сингур. — А ведь у меня отличная новость.

Точно. Замуж! Я представила себя в алом подвенечном платье, с семейным ошейником на шее и молча выхватила предложенный стакан. Пить не хотелось. Хотелось утопиться.

— Итак, — с радостной улыбкой начал мэтр. — Ты уже двадцать три года служишь в нашей организации, восемь из которых — на должности руководителя группы.

Прекрасно… вспомнил о возрасте. Прямо как мама… наверное, она инструктаж проводила. «Тебе шестьдесят шесть, Джейн! Ты восемь лет как совершеннолетняя, Джейн!» Может, намекнуть, что я все это уже раз двести слышала, и пора переходить к сути? Так сказать, твердой рукой забивать в крышку моего гроба последний гвоздь?

— И у тебя еще ни разу не было пополнения… — продолжил полковник. Я малость зависла — это он сейчас о чем? Вряд ли мама одобрила бы такой поворот сюжета. У нас как бы традиция — сначала ошейник, потом пополнение. Чую, без папиной лапы здесь не обошлось. — Поэтому было принято решение… — все, мне плохо… — что с завтрашнего дня… — переодеться хоть дайте, изверги! — у тебя новый член в команде.

Кажется, мои глаза стали размером с луну.

— Что? — переспросила я в надежде, что речь идет все-таки о браке, а я просто каким-то образом не успела вникнуть в суть разговора.

— Он пробудет с вами недолго. От трех до шести месяцев, в зависимости от ситуации. Несколько боевых заданий, и…

— Но это невозможно, — почти спокойно заявила я. «Почти», потому что даже на гладкой полированной двери шкафа за спиной полковника отразились мои огромные черные, как две капли смолы, зрачки.

— Джейн, — Сингур на мгновение закрыл глаза, и я почувствовала, как меня накрывает волна умиротворения. Обычно я позволяла мэтру эмпатически влиять на свое сознание… хотя слово «позволяла» здесь не слишком подходит. Он старше по званию и действует в пределах своих полномочий. Но в этот момент все мое звериное естество было категорически против постороннего вторжения — как на территорию Дома, так и на границу нервных клеток. Полковника вышвырнуло с такой силой, что он даже на стуле откинулся. И посмотрел на меня ласковыми зелеными глазами голодного вурдалака. Я мрачно нахмурилась, готовясь гордо принять любое наказание — от гауптвахты до трибунала. Но, вопреки ожиданиям, мэтр быстро взял себя в руки и миролюбиво продолжил:

— Сержант Джейн Доусон, — ага, не так и миролюбиво. — Вы обязуетесь принять в группу и оказывать всяческое содействие майору Фенриру Танту.

В этот момент, наверное, на моем лице отразилась высшая степень отчаяния, потому что полковник не выдержал.

— Джейн! — воскликнул он. — Все рано или поздно принимают в группу стажеров!

— Но моя группа особенная!

— Именно поэтому майор присоединяется к вам. У тебя есть уникальный опыт, и ты должна им поделиться.

Я обреченно обратилась к последнему аргументу:

— Где же это видано, чтобы стажер был по званию выше руководителя?

— Могу тебе гарантировать, что на твои решения он влиять не будет. Ему, прежде всего, интересны способы создания подобного симбиоза. Так что в его интересах занять положение стороннего наблюдателя. Другими словами, лорд Фенрир переходит в твое полное распоряжение.

— Лорд? — переспросила я. — Он аристократ?

— И даже больше, — загадочно улыбнулся полковник. — Он аристократ одной с тобой крови. Это было еще одним аргументом, чтобы зачислить в твою группу именно его.

Мне показалось, будто мэтр только что выбил из-под меня стул. Интересно, он сам-то понимает, в какое положение ставит меня своим приказом? Или это — очередная гениальная идея мамы, и я все же должна разглядеть здесь пушистый хвост свадебной делегации? О, если это так, она даже не представляет, как сильно просчиталась!

Я вышла из кабинета мэтра Сингура с потными ладошками и страстным желанием потребовать отпуск. А лучше — отставку. Я знала, что однажды разношерстность моей группы приведет к чему-то подобному. Но не думала, что вместо проверки из Генштаба получу оборотня на соседнюю койку…

Меня, как вы уже, вероятно, поняли, зовут Джейн Доусон. Мои родители никогда не отличались особым воображением. Была бы я мужчиной — звалась бы Джоном. А если бы при этом родилась в Англии — Джоном Брауном. Ну а для американки более характерного имени, чем Джейн, и сыскать-то невозможно. Оно вообще идеально подходит — короткое, легко запоминающееся и ничем не примечательное — самое то для военного.

Обычно дети мечтают стать врачами или космонавтами. Я же, сколько себя помню, ездила в танках, прыгала с парашютом и стреляла из пневматического пистолета. Не то чтобы мне это так уж нравилось — просто выбора особо не было. Когда твой отец — генерал, а комплект старших братьев разобрал звания от капитана до полковника, вопрос о том, кем станет единственная дочь и сестра, отпадает сам собой. Либо женой и матерью, что по моему собственному убеждению категорически мне не подходит, но на чем до сих пор с завидным упорством продолжает настаивать моя мать, либо солдатом.

Я пошла в армию, когда мне исполнилось четырнадцать. В этом возрасте еще можно бегать на четвереньках и таскать гранаты в зубах — благо, все расы обучаются отдельно, и шоком моя мохнатая спинка ни для кого не была. Оборотни в четырнадцать — те еще щенки. Как вспомню — вздрагиваю: энергия бьет ключом, зубы режутся и ноют так, что по ночам грызешь уворованные где-то кости, а глаза светятся в темноте, словно два мощнейших прожектора. Один откроется — и ощущение такое, что солнце встало.