Читать книгу "Тигр. История мести и спасения - Джон Вэйллант"

В тайге один бог свидетель.

В. К. Арсеньев[1]

По Уссурийскому краю

Взять те сокровища сумел бы смертный лишь ценой непомерной.

Беовульф[2]

Среди деревьев, словно запутавшись в ветвях, висит серп луны.

В тусклом свете тени на снегу расползаются, но лес вокруг кажется еще темнее, и человек продвигается по нему практически на ощупь.

Он шагает в полном одиночестве, если не считать пса, убежавшего вперед в надежде поскорее добраться домой. В нависшую над кустарником и буреломом тьму возносятся черные стволы дубов, сосен и тополей, и в вышине их ветви сплетаются в причудливый узор.

Ярче снега белеют стройные березы, словно источая собственный свет, но он подобен меху зверя зимой: на ощупь холодный, греет только его самого. Тишина царит в этом уснувшем, замерзшем мире. Мороз такой, что плевок замерзает, не успев долететь до земли, а дерево стало хрупким, как солома, и кора его, неспособная сдержать распухший заледеневший сок, внезапно лопается с оглушительным треском. Человек и пес идут, оставляя за собой теплый шлейф, и их дыхание бледными клочьями повисает над тропой. Их запах остается рядом с ними в темноте и безветрии, но поступь разносится далеко, и каждый шаг выдает их в ночном лесу.

Несмотря на колючий мороз, человек обут в резиновые сапоги, которые скорее уместны в дождливую погоду. Одет он тоже на удивление легко, особенно учитывая тот факт, что весь день он провел, рыская по лесу. Ружье тяжело давит на плечо, словно увеличившись в весе, так же, как рюкзак и патронташ. Но он знает эту тропу как свои пять пальцев, до его хижины уже рукой подать. Теперь он наконец может позволить себе расслабиться. Возможно, он представляет себе, как зажжет свет и разведет огонь, как снимет тяжести с плеч. Вода в чайнике наверняка замерзла, но печка быстро разгорится, яростно сопротивляясь холоду и мгле, как сейчас сопротивляется им его собственное тело. Уже скоро его ждут горячий чай и сигарета, а потом рис, мясо и снова сигареты. Рюмка-другая водки, если еще осталось. Он чтит этот ритуал, он знает его наизусть. Впереди уже проступают знакомые очертания, когда неожиданно пес с ворчанием замирает на месте, натолкнувшись на чужой запах, словно на стену. Они давние соратники по охоте, и человек понимает: возле хижины кто-то есть. Шерсть на загривке собаки встает дыбом, а у человека по спине пробегает холодок.

В темноте раздается рычание, и им обоим кажется, что оно доносится сразу со всех сторон.