Читать книгу "За что и с кем мы воевали - Наталия Нарочницкая"

В последние годы, вспоминая о Великой Отечественной войне, уже почти принято говорить, будто бы в войне этой виноват СССР, и Победа была не победой, а поражением.

Война, якобы, велась не за право на жизнь нации, не за сохранение народов в мировой истории, а за американскую демократию.

Этот тезис беззастенчиво тиражируется в западных СМИ. Им оперируют как само собой разумеющимся в Совете Европы — этом IV либеральном Интернационале, мняшем себя идеологическим ментором и «раздающем сертификаты на цивилизованность». Дерзко оскорбляют Россию прибалтийские страны и Польша.

Но виноваты в этом мы сами. Ибо поругание Победы и истории никогда не было бы начато на Западе, пока оно не было совершено на Родине Победы.

Наш внутренний почти семейный спор и осуждение реальных и мнимых грехов мы вершили, увы, не с подобающим христианским осмыслением истоков наших взлетов и падений. Подобно библейскому Хаму мы выставили Отечество на всеобщее поругание, за что и терпим теперь кару. Как же коварно была использована неспособность перевернуть страницу истории многострадального XX века, не глумясь над жизнью отцов!

Именно отечественные глумители первыми внедрили суждение, что Советский Союз — еще худший тоталитарный монстр, чем нацистский Рейх. Война же, по их логике, была между двумя хищниками за мировое господство, и СССР, как будто первым готовился напасть на Германию, но Гитлер просто опередил Сталина. Наш постсоветский либерал, который «нежно чуждые народы возлюбил и мудро свой возненавидел» (как писал Пушкин), уверен, что у плохого государства не могло быть ничего правильного и праведного.

Мой дед — прапорщик Русской армии, полный Георгиевский кавалер.

Фото 1916 года

Но в памяти о войне Отечественной — воине с чужеземцами, пришедшими завоевать и поработить, — споры о том, плохим или хорошим было государство, вообще неуместны. Беда случилась не с государством, а с Отечеством (это в гражданской войне решаются споры о государстве). Любовь к Отечеству заложена в естестве, сердце человека. Ведь любим мы именно свою мать, а не мать соседа, хотя та, может быть моложе, красивее, образованнее и, как сейчас модно говорить, успешнее…

«Папа, почему написано „Защитим социалистическое отечество!“», — спросила я, шестилетняя, гуляя с отцом по Гоголевскому бульвару, где жили мы в доме 29, в коммунальной квартире. Была очередная годовщина Победы, и всюду были развешены плакаты военного времени. — «Какая разница, какое оно — Отечество, если враг напал? Разве, если бы немцы на нас до революции напали, мы точно так же не защищались бы»? — Тогда — защищались. Уверена, что мои дед — Иван Демьянович Подолякин — прапорщик Русской Армии, полный Георгиевский кавалер Первой мировой войны, и моя мама — Лилия Ивановна Подолякина — бесстрашная партизанка Великой Отечественной войны, защищали от внешнего врага в 1914 и 1941 одно и то же Отечество, хотя государства были разные, и у разных людей были к ним разные претензии. В нынешнем состоянии национального презрения нам внушают, что можно ненавидеть свое Отечество и даже желать ему поражения, если государство устроено не так, как хотелось бы.

Конечно, проще любить свое Отечество, когда можно им гордиться, когда оно сильно, и все его уважают и боятся. Но именно, когда оно повержено, и лежит, оплеванное, осмеянное и покинуто всеми, — только тот сын, кто не отвернется, проходя мимо, а закроет собой и оградит от поругания.