Читать книгу "Пленники Зоны. Сталкеры навсегда - Сергей Коротков"

Костромская область. Район Волгореченска. Май 2016 г.

Сильные жилистые руки легко втыкали лопату в чернозем, отбрасывали почву в сторону и снова врубали лезвие в плоть земли. В образовавшуюся лунку жена копателя, пожилая сухая женщина, кидала проросшую картофелину, четко следуя за своим мужем. И хотя это было не минное поле, чтобы наступать ровно в отпечатки обуви супруга, но за десятки лет совместной жизни с генералом армии женщина привыкла ко многим однообразным и автоматическим действиям и жестам.

Одну сотку из четырех они уже прошли, как вдруг мужчина на мгновение застыл, выпрямился, сунул руку в карман и посмотрел вдаль.

Что его привлекло там, за кромкой елового массива, жене было невдомек.

– Что там? – спросила она, поправляя платок на голове.

Генерал в отставке прищурился, вглядываясь в далекую стену лесного бора. Полкилометра разделяло его и опушку леса на окраине деревни, откуда показался внедорожник «Ленд крузер», подскакивающий на ухабах и поднимающий облачка пыли. Солнце уже три часа как взошло над лесом, дождей не было несколько дней, но земля еще не ссохлась, только обнажила кое-где трещинки да отдельные места покрылись белесыми пятнами.

– Копаем, Гала, – ответил генерал и снова принялся углубляться в поверхность огорода. В кармане попискивал датчик «ЭДДК», предупреждая хозяина о нежданных визитерах.

Вскоре залаяли сначала соседские собаки, затем хозяйский пес Атос, выдавая непрошеных гостей.

– Ты ждешь кого-то? – супруга вопросительно глянула на мужа.

– Не волнуйся, Галина, все под контролем.

Генерал вонзил лопату в землю, отряхнулся и направился в сторону дома и калитки с прыгающей лайкой.

– Отдыхай, милая, я скоро, – бросил он на ходу супруге.

Женщина, привыкшая к сухим командным обращениям мужа, бывшего военного, не стала задавать лишних и глупых вопросов, слегка нахмурилась и, взяв лопату, стала присыпать лунки с семенной картошкой землей.

Генерал привязал собаку, глянул мельком поверх забора на человека, вышедшего из джипа, и открыл калитку.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – обратился к нему прибывший мужчина в звании полковника и парадной летней форме ФСБ. Номера машины также подтверждали принадлежность гостя к этому силовому органу страны. Как и угрюмый водитель-амбал в форме спецслужб, сидящий за рулем огромного автомобиля.

– Утро доброе! – ответил отставник, вынимая из бокового кармана плотной брезентовой куртки пачку сигарет. – Чем и кому обязан в столь ранний час? Лицо знакомое. Не тот ли капитан ФСБ, которого я когда-то знавал?

– Полковник ФСБ Горюнов Юрий Николаевич. Седьмой отдел «Д», – представился гость, показывая «корочки», – к вам приехал… э-э… поговорить, товарищ генерал.

– Хорошо, что к вам, а не «за вами»! – генерал закурил, жестом предложил полковнику, но тот вежливо отказался.

Оба улыбнулись, но сдержанно, уголками глаз и губ. Бывший генерал ГРУ, девять лет назад ушедший на пенсию, и полковник отдела ФСБ, специализирующегося на аномалиях, артефактах, исторических ценностях в России, неофициально – в Ближнем Зарубежье.

Генерал пускал клубы дыма, изучая офицера, а тот, в свою очередь, пытался сделать то же самое с отставным разведчиком, хотя досконально изучил за два дня досье на генерала и выслушал кучу устного ликбеза от компетентных лиц в своей структуре.

– Приехал, говоришь? – генерал прищурился, смахивая крупинку с щеки. – Ну, в дом не зову, сам понимаешь, полковник.

– Не совсем, честно говоря, товарищ генерал, но ничего. Я понимаю, заняты. Картошку садите, помощников нет, солдатиков рядовых припахать, как раньше, несподручно, сыновья да невестки разъехались поди по морям отдыхать после Пепелой зимы и спячки!?

– Ишь, ты! Уже и это разузнал кроме координат моей берлоги и досье на меня?

– Есть маленько, товарищ генерал.

Помолчали. Полковник терпеливо, по стойке «вольно» стоял спиной к забору и машине, не топтался, не суетился. Видно было, что собирался с мыслями и ожидал повода начать.

Повод дал генерал.

– Занят, но не по этим причинам чай не наливаю, полковник. Первое. Разговор у тебя короткий, большей частью даже просто сообщить мне что-то. Второе. Особо конфиденциально. Чую это, поэтому в доме тебе будет напряжно при супруге моей сообщать новость. Так? Так. Да и прослушки боишься – ведь не знаешь, есть она или нет. Ну и третье. Не один приехал. Ждут тебя. Там, в лесу, метрах в ста в глубине по грунтовке. Не будешь же ты распивать чаи-кофеи, когда тебя ждут, маются сопровождающие товарищи?!

Полковника надо было видеть!

Он густо покраснел, невольно оглянулся в сторону опушки леса, спохватился. Заокал, закряхтел.

– Ого, товарищ генерал! Я, конечно, наслышан о ваших способностях и опыте разведчика, но та-а-к?! – офицер развел руками с кожаной папкой в одной из них, не скрывая удивления на лице. – Все-таки рано вы подали в отставку. Вам еще служить и служить.

– Ладно, полковник, не об этом будем лясы точить. Докладывай… Гм-м… излагай новость свою. Что такое сверхъестественное привело две машины Конторы за три сотни кэмэ от столицы?

Полковник поежился, снова крякнул в кулак и, подобравшись почти в струну, по стойке «смирно», стал говорить:

– Товарищ генерал, как вы уже поняли и правильно догадались… э-э… нас привело сюда известие крайней важности и секретности. Вы в свое время были причастны к одному делу, точнее операции, соруководителем которой, в общем-то, и являлись…

– Полковник, не тяни кота за яйца! Короче давай. Извини, но не люблю воду эту. Четко, сухо, понятно… и только самое главное.

– Есть… то есть, хорошо, товарищ генерал! – полковник облизнул вмиг высохшие губы, покрутил шеей, разминая ее и одновременно цепким взором сканируя местность вокруг.

Он вдруг посмотрел прямо в глаза генералу, а не в точку между бровями, как любят делать профи в силовых структурах, и продолжил:

– Группа «Шурави». Две тысячи шестой год. Апрель. Невозвращенцы из рейда. Отделение лучших ваших разведчиков плюс заложники…

Полковник осекся, увидев, как преобразилось невозмутимое спокойное лицо пенсионера. Каким оно стало за две-три секунды. Оно снова превратилось в холодное строгое лицо военного, но сквозь эту маску проступали еле скрываемые озабоченность и тревога.

– Говори, полковник, – твердо и жестко сказал генерал.