Читать книгу "Нерешительный поклонник - Кэтлин Вудивисс"

Англия. Графство Уилтшир.

Сельская местность

К северо-востоку от Бата и Брэдфорда-на-Эйвоне

5 сентября 1815 года

Леди Адриана Саттон вихрем пролетела через изящный сводчатый портик Рэндвулф-Мэнора, рассыпая звонкую дробь веселого смеха и ловко увертываясь от жадных рук пылкого молодого поклонника. Тот спрыгнул с коня и ринулся следом в надежде поймать девушку, прежде чем та успеет взбежать по каменным ступенькам и исчезнуть в недрах особняка в якобитском стиле, родовом доме ближайших соседей и друзей ее семьи. При ее приближении массивная дверь распахнулась, и высокий, тощий, уже немолодой дворецкий со спокойным достоинством отступил в сторону, чтобы дать ей пройти.

– О, Гаррисон, вы положительно душка, – жизнерадостно прощебетала Адриана, порхая по просторному холлу. Почувствовав себя в полной безопасности и надежно спрятавшись за спиной дворецкого, она повернулась и приняла картинно-торжествующую позу, чтобы поддразнить неожиданно застывшего на пороге преследователя. Девушка с насмешливым удивлением вскинула брови. Несмотря на упорство, с которым Роджер Элстон вот уже почти целый год домогался ее руки, не останавливаясь ни перед чем, даже перед вторжением в чужие дома, его благоговейный страх перед лордом Седжуиком Уиндемом, шестым маркизом Рэндвулфом, казалось, не улегся, а еще больше усилился за месяцы, прошедшие после смерти этого благородного аристократа.

Если лорда Седжуика иногда и раздражали неожиданные визиты, его вины в этом точно не было, поскольку стремление Роджера завоевать сердце и руку Адрианы не знало ни удержу, ни границ, словно существовала хотя бы самая отдаленная возможность чего-то подобного. Его дерзость достигла невероятных пределов. Каждый раз, когда Уиндемы или ее родные рассылали приглашения узкому кругу приятелей или знакомых и Адриане в том числе, можно было с уверенностью сказать, что ее одержимый обожатель обязательно появится тоже, под тем или иным предлогом, – хотя бы для того, чтобы поговорить с ней минуту-другую. Бедняжка искренне проклинала тот день, когда согласилась впервые выйти к неожиданно явившемуся в Уэйкфилд-Мэнор гостю. Даже после его нахального предложения руки и сердца, на которое отец Адрианы прямо и без обиняков ответил, что его дочь уже обещана другому, Роджер не прекратил ухаживать за ней.

Но какой бы настоятельной ни была потребность раз и навсегда положить конец надеждам Роджера, Адриана не решалась огорчить его. Временами Роджер казался таким одиноким, всеми покинутым, до сих пор терзавшимся воспоминаниями о своей несчастной юности. И каждый раз, когда Адриана уже была готова разорвать с ним всякие отношения, на ум приходили те беспомощные брошенные создания, которых она вместе со своей давней подругой Самантой Уиндем повсюду подбирала, выхаживала и воспитывала. И проявить жестокость и бессердечие к отчаявшемуся человеку, так нуждавшемуся в крохах доброты, казалось немыслимым.

– По-моему, Гаррисон, этот трусишка вас побаивается, – шутливо предположила Адриана, показывая хлыстом на молодого красавца. – Знаете, его явное нежелание открыто противостоять такому человеку, как вы, для меня выгодно! Не открой вы вовремя дверь, мистер Элстон скорее всего поймал бы меня и заставил бы пожалеть о том неоспоримом факте, что мы с Улиссом оставили далеко позади и его, и эту жалкую клячу!

Роджер, хотя и не был приглашен на ожидавшийся пикник, тем не менее приехал в Уэйкфилд-Мэнор как раз в тот момент, когда за ней и ее приятельницами заехали друзья. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как вежливо предложить молодому человеку лошадь из конюшен поместья. Прекрасно зная, что Адриана связана данным другому словом и брачный контракт подписан много лет назад, Роджер тем не менее продолжал упорствовать, будто надеялся одной решимостью устранить соперника и получить желанный приз. Адриана с деланным недоумением прижала к подбородку изящный пальчик.

– Поверите, как ни старалась я сдерживать Улисса, он, похоже, не терпит, когда его обгоняют. Отказывается идти шагом рядом с меринами из наших конюшен и, по-моему, считает личным оскорблением знакомство с ними. Сами знаете, Гаррисон, как часто лорд Седжуик жаловался на его неукротимый дух.

На бесстрастном лице дворецкого промелькнула едва заметная улыбка.

– Да, миледи, но в душе он всегда гордился вашей способностью справляться со столь своенравным животным. Его светлость восторженно рассказывал о ваших подвигах всякому, кто выражал желание слушать. Клянусь, он любил вас не меньше, чем родную дочь!

Прослужив в доме Уиндемов несколько десятков лет, Гаррисон еще помнил, как Саттоны приехали в Рэндвулф-Мэнор, чтобы показать третью, новорожденную дочь. И теперь, спустя двадцать лет, эта леди сумела завоевать любовь почти всех обитателей этого дома. Гаррисон и покойный хозяин часто восхищались ее умением держаться в седле, превосходившим таланты многих прославленных наездников. Учитывая полное отсутствие опыта ее у нынешнего поклонника, неудивительно, что тот продолжал проигрывать скачки. Однако его решимость добиться успеха была так велика, что в последнее время он уже неплохо смотрелся на фоне других участников импровизированных состязаний. Впрочем, долгий подъем к особняку позволил ему сократить расстояние между ними.

– Ни один скакун, по чести говоря, не способен сравняться с серым… и его смелой наездницей. Тем не менее мистер Элстон, похоже, исполнен желания догнать вас. Вероятно, в один прекрасный день так оно и будет.

Долгие годы службы и преданность хозяевам позволили Алфреду Гаррисону возвыситься до должности главного управителя Рэндвулф-Мэнора, и теперь Роджер Элстон чувствовал себя немного неловко, вторгаясь таким образом в чужой дом. Как бы ему ни хотелось завоевать девушку, все же нельзя было отрицать того, что он слишком много берет на себя, фамильярничая с прирожденными аристократами, обладателями блестящих титулов и уважаемых имен. Его дерзкое поведение уже вызвало недовольство целого легиона титулованных особ, соперничавших за благосклонность Адрианы, но Роджер решил, что награда достойна любых страданий. Не унаследуй его родитель довольно прибыльной сукновальни в предместьях Брэдфорда-на-Эйвоне и не упроси сына изучить дело и встать во главе предприятия, Роджер никогда не покинул бы лондонский приют, где жил с девяти лет и последние десять со своих восемнадцати служил наставником. Честно говоря, учитывая его более чем скромное происхождение и положение, ему еще повезло, что он вообще попал в такое общество. Если бы не искренняя привязанность Уиндемов к леди Адриане и нежелание смущать ее расспросами о неотвязном поклоннике, человека его положения просто не пустили бы на порог.

Роджер снял шляпу и картинно выпрямился, видимо, желая напомнить управителю, что ждет приглашения войти. Но тут же настороженно застыл, уловив тихое рычание двух взрослых волкодавов, свободно бегающих по всему дому и окрестностям. Он уже давно понял, что не может считать себя в безопасности, если рядом бродят Лео и Арис. Эти двое почему-то так и стремились вонзить в него острые клыки. Если манеры остальных членов семьи были безупречны, никак нельзя было сказать то же самое о поведении этой парочки. Чаще всего их можно было найти в оранжерее, в самой глубине дома, где собаки нежились под теплым солнышком и куда можно было попасть через каменные арки, ограждавшие галерею.